Городские колокола бьют каждый час, а в полдень устраивают перезвон. Колокольня стоит на крыше высокого !пятиэтажного! здания в центре города.Колокола и колокольчики слышно по всему городу.

Дождь идет медленно и хочется поклясться, что на асфальте уже есть прозрачный снег. Но листья на деревьях еще зеленые и снега быть не может, потому что вековые липы только сегодня начали желтеть прядями, а клены - макушками.

Я в школе. Я учу норвежский. Наша школа - строго режима. Занятия почти каждый день, ровно в девять. Опаздывать и не приходить не принято, но можно, предварительно позвонив в школу, чуть ли не ректору, как минимум - его секретарю. Каждый день - домашнее задание. Норвежцы хотят, чтобы иммигранты говорили хорошо и смогли найти хорошую работу в будущем. Мобильный телефон во время уроков запрещен. В углу, на доске, висит самодельная табличка: на оранжевом листе бумаги нарисован, перечеркнутый маркером, телефон модели «Моторолла». В классе - двадцать три человека. Столы стоят буквой «П» и у каждого из нас на столе - желтая табличка с именем. Это теперь я даже ночью, если спросят, конечно, смогу ответить, как кого зовут, а в первые дни имена Фатима, Сара и Мухаммед показались мне самыми легкими в мире.

Мы все разных национальностей. И в Норвегии - по разным причинам. Мы - беженцы, студенты и жены. Мы не говорим о проблемном прошлом между собой. Это не запрещено. Просто не хочется. Здесь все улыбаются. А когда улыбаться нечему, улыбаются просто тебе, что приятно втройне.

В моей группе есть русская девушка Мила. Ее первый муж, в России, был моложе ее. Она не понимала, почему он женился, а он стеснялся ее, когда она ждала ребенка. Ее настоящий муж - старше. Он делает для нее сэндвичи с креветками и соусом, для школьного ланча. По выходным они ловят больших омаров в собственные сети и ездят в соседний лес, за грибами, на своей белой лодке. Мила улыбается тому, что нет времени на уборку их большого дома, а сад зарос травой но пояс. Сара, она из Урганды, из Африки. Ей нравится носить черные платья с красными и синими маками на подоле и платок на голове. Я думала, что она моя ровесница, а она оказалась почти вдвое старше. Ирен - из Австралии. На ее запястье - часы с двумя циферблатами. И разным временем. Шотландца Марка, похожего на московского старшеклассника, я не понимаю. Понимаю все слова, но не могу понять, что он имеет ввиду.

Махат из Сомали пишет начиная с конца тетради, но слева направо. У девушек из Германии и Голландии - отличное произношение и им учить язык не трудно, говорят, что похоже на их родной. С палестинцем Мухаммедом говорить легко, потому что можно на всех языках. На уроках норвежского он удивляет нас своей способностью выдавать по несколько правильных вариантов ответов на вопросы Анны. Анна - это наша преподавательница. Ей чуть больше пятидесяти и она красавица. На листах с домашним заданием она рисует свой афтограф - большая латинская буква «R», иногда - с рожицей в хвостике. Я никому не показываю. Вдруг она только мне нарисовала, и другим будет обидно? Почти на каждой страничке она пишет «Бра» и «финт», что значит хорошо и хорошо. Даже когда есть маленькие ошибки. Анна объясняет по-английски, немецки, французски и на пальцах, а мы все понимаем отлично, когда она говорит по-норвежски.

Вчера Анна испекла вкусный торт с пышными сливками и джемом, а сегодня принесла его в школу в месте с тарелками, лимонадом, синими, голубыми и белыми салфетками. В честь дня рождения одной из учениц.

В небе - синие тучи. А за ними белые. А за ними - голубое небо и летят гуси. Наверное, что из хорошего северного города Тромсё, на юг. Асфальт мокрый и душа к ему не клеится. Она парит. Насколько позволяет мой двухколесный велосипед с корзинкой у руля. Изящные белые, яркие желтые и красные бегонии цветут за школой, вокруг фонтана, вперемешку.

Я по привычке боюсь проезжать по люкам колодцев и объезжаю их. В детстве мы думали, что это плохая примета и всегда перешагивали люки, а на самом деле в России - это примета опасная. На городской площади дедушка-скрипач подыгрывает оркестру, который он принес с собой, в чемодане. Смуглый музыкант поет по-испански и играет на пан-флейте, а городские часы бьют новый час.
 

Остальные статьи Эльвиры Йоргенсен

Обсудить на форуме