Сигрид Унсет: "Сага о Вигдис и Вига-Льоте"

III

На следующий день Гуннар с Ветерлиде решили отправиться осмотреть исландский корабль, но Льот улегся на скамье и сказал, что устал. Но как только старшие уехали, он вскочил на ноги, потому что решил найти Вигдис и поговорить с ней.

Льот был одет в свою обычную одежду, потому что его праздничное платье осталось на корабле. На нем был темный плащ с капюшоном, заколотый на груди позолоченной дорогой фибулой. А под плащом у него была черная рубашка, вышитая серебряными и синими нитками, потому что Льот любил красиво одеваться. Руки его украшали дорогие обручья, и на него приятно было посмотреть – он был высоким и крепким, с узкой, как у девушки, талией и стройными ногами. Лицо его, смуглое, с большим и чувственным бледным ртом, было красиво. У него были голубые глаза, а волосы перехвачены шелковой лентой.

В тот день светило солнце, и когда Льот вышел во двор, то увидел Вигдис на опушке леса на севере. Он быстро пошел за ней и вскоре догнал. Тогда он поприветствовал ее и спросил, куда она направляется. Вигдис ответила, что собиралась пойти за ягодами.

– Тогда я пойду с тобой, – сказал Льот. – Тебе не надо ходить одной. Я слышал, что в малиннике часто бродят медведи.

– Я могла бы взять с собой раба, – ответил Вигдис, – да и сама я не беспомощна. – И она указала на большой нож, который у нее висел на поясе. На лезвие были вырезаны руны, а рукоятка украшена затейливым узором из позолоченной железной проволоки.

Льот взял нож в руки и сказал:

– Какое благородное оружие, ему много лет. Откуда оно у тебя?

– Оно всегда принадлежало моей семье, – ответила Вигдис, – говорят, что женщины из моей семьи были жрицами в капище тут неподалеку. Но никто ничего не знает об этом. Наши трепли забивают там овец и режут кур; но мой отец всегда рассчитывает лишь на собственные силы и власть, а отец моего отца тоже ни на что другое не рассчитывал, как говорят.

– Как и я, – засмеялся Льот, – но я принял христианство.

– Это странная вера, – отвечала Вигдис. – И не думаю, что Белый Христос может помочь нам, если он не мог спасти самого себя, а был убит врагами.

– Не знаю, да и не очень я верю в его власть, – сказал Льот. – Но так уж случилось, что один датчанин, который помог мне и вылечил мою ужасную рану на ноге, что я получил в сражении, не захотел взять никакой иной платы, и пришлось мне подчиниться его воле и перейти в его веру.

– Да, я вижу, тебе много пришлось поездить, – сказала Вигдис, – но как случилось, что ты не поехал со своим приемным отцом на берег посмотреть, как будут разгружать корабль? У тебя тоже должны быть товары на корабле, завоеванные тобой, иначе почему они зовут тебя Вига-Льот?

– Да, я не могу пожаловаться на добычу, но я всегда думал, что самая большая удача ждет меня впереди.

– Может, и так, – согласилась Вигдис, – но говорят, исландцы очень жадны и не очень держат свое слово.

Льот ответил:

– Я никогда не слышал, чтобы человек отказывался от добра. Но никто еще до тебя не называл меня жадным.

Вигдис рассмеялась и сказала:

– Слова девушки немногого стоят.

– Мне кажется, ты меня ненавидишь, Вигдис, – проговорил Льот. – Да и при нашей встрече ты смотрела на меня неласково.

– У нас не принято слишком много смотреть на незнакомых людей, – ответила она.

Тогда Льот засмеялся и сказал:

– Ты носишь золотую ленту на голове, Вигдис, чтобы выделяться среди своих рабынь?

– Почему бы мне не носить золота, если отец дарит мне его?

Они взобрались на пригорок, вокруг которого темной стеной стоял лес. На вершине холма возвышались поставленные в круг камни, а в середине был жертвенник; но многие из камней повалились, и по всему капищу росли молоденькие березки, рябинки и ели. Кругом цвели травы, и ветер срывал с них вызревшие семена и забрасывал ими Льота и Вигдис, которой даже пришлось отряхнуть платье.

Льот сказал, когда они собирали и ели ягоды:

– Брат моей матери думает попросить Гуннара принять нас к себе в дом, пока мы будем искать лес. Он хочет заплатить ему за еду и постой. Но, может, ты будешь рада, если мы уедем отсюда побыстрее? Мне кажется, мы не очень-то тебе нравимся?

– Мой отец сам решит, кому оставаться жить в его усадьбе. Он никогда не спрашивал у меня совета, но позволяет мне решать за себя все самой.

– Могу себе представить, – ответил Льот и засмеялся. – Ты воинственная и упорная девушка.

– Так говорят, – согласилась Вигдис. – Но ты считаешь меня наглой и дерзкой девчонкой?

– Да, – улыбнулся Льот, – но, кажется, мы стали друзьями?

– Похоже на то, – ответила Вигдис, и они уселись на камень и стали жевать сладкий корень папоротника, который выкопала Вигдис. Когда же они собрались идти домой, Вигдис оставила на земле жреческий нож, и Льот не напомнил ей о нем, а тихонько спрятал его на груди. По дороге они весело разговаривали.

 

 Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С..В с разрешения переводчика Н.Будур

	Обсудить на форуме	Все новости за 20.02.2010	Архив новостей	Все новости »