«Норникель» отказывается от норвежского гранта!

Алексей Толстых ответил на вопросы норвежского телевидения.
Кольская ГМК всегда готова к «экологическому» диалогу с соседями и демонстрирует информационную открытость.

Один из крупнейших телеканалов Норвегии TV2 обратился к руководству Кольской горно-металлургической компании с просьбой ответить на ряд вопросов по этой тематике, тем более что в ходе реализации заключенного еще в 2001 году межправительственного соглашения между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о реконструкции металлургического производства в поселке Никель и городе Заполярном появилось немало подводных камней. По заявлению журналистов TV2, «интервью авторитетному телеканалу Норвегии даст возможность руководству компании сделать опережающий ход и тем самым заткнуть информационную брешь».
В конце прошлой недели заместитель генерального директора - технический директор ОАО «Кольская ГМК» Алексей Толстых ответил перед телекамерой на вопросы, подготовленные норвежскими журналистами. Ответы Алексея Николаевича наверняка будут интересны и читателям «Комсомолки».

Вопрос: что было сделано вашей компанией за последние годы, чтобы уменьшить выбросы с комбината в поселке Никель?

- Когда соседи задают подобные вопросы, то ощущается слабая информированность наших норвежских, да и финских коллег о том, что реально было сделано на бывшем комбинате «Печенганикель», а ныне заполярнинской площадке Кольской ГМК.
Мы затронем последние 15 лет. За это время сделано для снижения выбросов металлургического производства очень много. Цифры говорят сами за себя. В 1995 - 1997 годах уровни выбросов основного загрязнителя атмосферы - двуокиси серы - составляли здесь порядка 250 тысяч тонн в год. Нынешний же уровень, и на нем мы работаем уже 3 года, составляет 100 тысяч тонн в год. То есть реально за последние полтора десятка лет выбросы SO2 снизились в 2,5 раза.

За счет чего достигнуто такое разительное снижение? Мы ограничили, а затем и полностью отказались от плавки в электропечах плавильного цеха норильской руды, и сырье из Норильска поступает теперь только в виде файнштейна. Проведены серьезные технические работы, которые привели к уменьшению выбросов SO2 на металлургических производствах Заполярного и Никеля.

Модернизация обогатительной фабрики позволила выпускать концентрат с более высоким содержанием никеля, и, соответственно, большее количество серы в виде сульфидных минералов, которые являются инертным веществом по отношению к природе, отправлено в хвостохранилище обогатительной фабрики и не участвовало в дальнейшей металлургической переработке. Мы уменьшили количество металлургических агрегатов в работе. Если раньше в плавильном цехе постоянно работало шесть печей, то ныне только две. Соответственно снижение содержания серы в сырье и уменьшение объемов штейна позволили перейти на работу не 4-5 конверторами, как это было раньше, а всего двумя в плавцехе поселка Никель. Реконструировано здесь и сернокислотное производство, что позволило повысить степень утилизации двуокиси серы от газов конверторов в серную кислоту.
Суммарно на эти мероприятия из собственных средств компании мы затратили более 70 миллионов долларов. В них не участвовали деньги норвежской стороны, хотя с 2001 года уже и действовало межправительственное соглашение.

Вопрос: как ваша компания реагирует на постоянную критику со стороны официальных норвежских лиц относительно того, что ничего не было сделано, чтобы уменьшить выбросы за последние 15 лет?

- Ну, знаете, наша реакция различна в зависимости от того, кто и в какой форме высказывает критику.

Критика же со стороны норвежских властей и общественных организаций активизировалась после того, как в 2001 году правительством Королевства Норвегия нам был предложен грант и кредит на мероприятия по дополнительному снижению вредного воздействия от металлургического производства в поселке Никель и в городе Заполярном.
К сожалению, как и мнение о деятельности компании, так и ее критика в последнее время бывают очень разными.

В рамках межправительственного соглашения 2001 года и еще раньше, с конца 90-х годов, мы всегда предоставляли полную информацию на любые запросы официальных норвежских властей. Но когда в норвежских средствах массовой информации или в Интернете ты видишь обвинения, что якобы российская сторона не хочет использовать деньги, выделенные Норвегией, то на такую «критику» отвечать не хочется.
Мы считаем, что предоставляем официальным норвежским властям, в частности Северному инвестиционному банку, который является регулятором наших отношений по межправительственному соглашению, достаточно информации для того, чтобы использовать ее и осветить проблему в СМИ Норвегии в полном объеме. Подчеркну - не для того, чтобы обелить нас в глазах общественности, а чтобы информация была объективной и адекватной тому, что мы реально сделали.

Вопрос: но почему ваша компания не использовала миллионы долларов, выделенных норвежским правительством?

- Как раз этот вопрос играет ключевую роль и вокруг него идут основные разговоры, слухи и создается негативное мнение о компании. Давайте я попробую его осветить.
Итак, откуда возникли средства гранта и кредита? Нашей компании была предоставлена возможность, подчеркиваю - возможность, использовать деньги гранта в размере, эквивалентном 30 миллионам долларов США. И была также предоставлена кредитная линия Северным инвестиционным банком на такую же сумму - 30 миллионов долларов.
Эти суммы появились исходя из первоначальной стоимости программы модернизации металлургического производства, которая по тем временам, с учетом положительного заключения по технико-экономическому обоснованию проекта международной группы экспертов, созданной Северным инвестиционным банком и ОАО «ГМК «Норильский никель», оценивалась в 90 миллионов долларов.

Сумма распределялась так: 30 миллионов - грант, 30 миллионов - кредит плюс еще 30 миллионов - это собственные средства «Норильского никеля».

В дальнейшем при детальной проработке проекта его стоимость возросла по различным причинам. Это и мировая инфляция, и частичное изменение технических решений. Так, изначально заложенный в проект основной металлургический агрегат, а именно двухзонная печь Ванюкова, вызывал сомнения не только в своей работоспособности, но и в том, что печь сможет полностью выдать те технологические результаты, на которые рассчитывали.
Эти сомнения Кольская ГМК решила развеять. Но чтобы не экспериментировать потом на промышленном аппарате, в Мончегорске на базе бывшего плавильного цеха комбината «Североникель» на собственные деньги компании была построена опытно-промышленная двухзонная печь Ванюкова и на ней были проведены испытания именно плавки брикетов - того сырья, которое по проекту должно было плавиться в промышленном варианте этой печи.
Брикеты мы специально изготовили на Урале, на прессах, аналогичных тем, что собирались эксплуатировать. Туда отвезли наш концентрат, отбрикетировали, а перерабатывали уже в Мончегорске на опытно-промышленной печи. На ее строительство и проведение испытаний компания из собственных средств потратила 250 миллионов рублей, что на тот момент эквивалентно примерно 10 миллионам долларов.

К сожалению, технические решения, заложенные в первоначальный проект, не подтвердились. И на основании испытаний мы провели детальную переработку и переоценку проекта.
Новый проект, выполненный институтом «Гипроникель», показал, что стоимость всей программы модернизации металлургического производства составит уже не менее 420 миллионов долларов. Из них примерно 70 миллионов уйдет на первую часть программы, а именно - перевод обжига окатышей на холодное брикетирование в Заполярном, и примерно 350 миллионов на вторую часть - собственно модернизация плавильного производства со строительством печи Ванюкова и теми необходимыми аппаратами, которые должны быть возведены рядом с ней по результатам промиспытаний.

Вот с этого момента, на мой взгляд, мы и перестали находить понимание с норвежской стороной в вопросах реализации программы. После испытаний нам стало ясно, что, даже потратив на программу более 400 миллионов долларов, мы не достигнем тех показателей по выбросам SO2, которые были оговорены в техническом дополнении к межправительственному соглашению. А там намечались выбросы 1,5 тысячи тонн в год от участка брикетирования в Заполярном (в основном это сера от сжигания мазута для сушки концентрата перед брикетированием) и 10,5 тысячи тонн от плавильного производства в Никеле.

Когда «Норильский никель» и Кольская ГМК осознали недостижимость основного результата программы, мы стали предлагать норвежской стороне либо пересмотреть финансовое участие сторон, либо по результатам совместных расчетов рассеивания загрязняющих веществ  и экологического мониторинга подойти творчески к пересмотру уровня выбросов от плавильного цеха в поселке Никель. Уровень же выбросов от участка брикетирования в Заполярном мы обязались реализовать в первоначально согласованном объеме.

Но за последние 3 года мы так и не нашли понимания с Северным инвестиционным банком по обоим нашим предложениям - ни об увеличении доли финансового участия сторон, ни о проведении мониторинга экологической ситуации в районе плавцеха Никеля и на приграничной территории. Мониторинг и расчеты мы предложили вести по согласованным методикам, чтобы, наконец, определить, какой все-таки уровень выбросов реально не будет наносить вреда природе и здоровью жителей на территории Норвегии. При этом уровень выбросов, в соответствии с российским законодательством, должен был быть выполнен обязательно.

К сожалению, представители Северного инвестиционного банка поставили выделение средств гранта и кредита в жесткую зависимость от реализации только второй части программы - модернизации плавильного производства в Никеле.
Мы же честно и открыто говорим, что, реализуя даже за большие деньги вторую часть программы, заложенного результата не достичь, он будет совершенно не адекватен потраченным деньгам.

Позиция норвежской стороны была для нас странной еще и потому, что на наши заявки о признании наших затрат по первой части программы технической помощи, в соответствии с соглашением, мы в последнее время просто не получали ответа.
У меня сложилось впечатление, что норвежская сторона не хотела отвечать письменным отказом, чтобы у нас не было лишних поводов для оправданий перед норвежской общественностью. Мы просто натыкались на стену молчания.

Но при этом мы продолжали реализовывать первую часть программы за собственные деньги, а это, напомню, более 70 миллионов долларов. Из этого видно, что своих средств мы потратим больше, чем сумма гранта и кредита вместе взятых.

Из гранта за это время компания успела использовать 6,6 миллиона долларов, после чего нас лишили возможности доступа к нему. По линии кредита мы смогли выбрать всего лишь 500 тысяч долларов, при этом условия кредита, хоть он и назывался льготным, были таковы, что только на его обслуживание мы потратили 2,5 миллиона долларов.
Никак нельзя утверждать, что мы не брали деньги потому, что не хотели реализовывать природоохранные мероприятия. Когда же мы окончательно поняли, что не сможем найти компромиссных решений с норвежской стороной, то объявили, что остаемся приверженцами снижения выбросов как в Заполярном, так и в Никеле, но пока в строгом соответствии с российским законодательством.

На переговорах с Северным инвестиционным банком мы несколько раз просили пригласить представителей фирмы - технического консультанта банка и представителей экологических служб Норвегии.
Но безрезультатно.

Поэтому Кольская ГМК самостоятельно обратилась к компании Outotec (в состав этой компании сейчас входит компания Boliden – технический консультант Северного инвестиционного банка). На этой неделе мы провели с ее представителями переговоры в Заполярном. По результатам посещения плавцеха в Никеле был подписан протокол, по которому фирма дала свои технические предложения по реконструкции действующего производства и оценит уровень затрат и выбросов, которые будут достигнуты.

Вопрос: какова ваша реакция на угрозы норвежцев потребовать обратно выделенные средства?

- Мы еще 5 февраля закрыли кредитную линию, которая нам была предоставлена. А так как кредитная линия перекрестно завязана со средствами гранта, мы, естественно, несем обязательства по возврату его использованной части. То есть, мы выступили на опережение, потому что увидели бесперспективность использования средств гранта - ведь получить их мы все равно не можем.

Итак, кредитная линия нами закрыта, средства гранта будут возвращены.

Вопрос: обращались ли к вам в этой связи российские официальные лица?

- Это была инициатива компании «Норильский никель», мы просто в своих документах, которые направили в Минэкономразвития и в Минприроды Российской Федерации, сообщили на официальном уровне, что от норвежских финансовых средств отказались.
Российские государственные органы восприняли это не так болезненно, потому что мы указали, что «Норильский никель» и Кольская ГМК будут продолжать выполнять мероприятия, направленные на снижение уровня загрязнения в Никеле, Заполярном, а как следствие - и в Северной Норвегии.

Мы готовы даже ограничивать производство в случае неблагоприятного для Норвегии направления ветра, как делаем это в соответствии с российским законодательством, но, к сожалению, мы не получаем на регулярной основе сообщений от норвежских экологических станций.

	Обсудить на форуме	Все новости за 27.04.2010	Архив новостей	Все новости »