«Тихие дни в Перемешках», Эрленд Лу

Машинный перевод превращает баварский городок Гармиш-Партенкирхен в Mixing part churches, или попросту Перемешки. Именно туда из Норвегии отправляется супружеская пара с детьми. Брут и Нина Телеман, 42 и 43 года, учитель норвежского языка в старшей школе и завлит национального театра, мечтающий написать великую пьесу. «Тихие дни в Перемешках» — это книга про то, как начавшийся казусом электронной переписки с немецким знакомым семейный отпуск очень скоро становится сплошным мixing part.

Эрленда Лу называют норвежским писателем номер один в России. Его «фирменно наивная» проза зарекомендована бойкими аннотациями как неизменно «человечная», «оптимистичная» и удивительно «остроумная». Что ж, эти эпитеты действительно подходят к любой книге двухметрового норвежца с по-детски обиженным взглядом, переполошившего когда-то книжный рынок своим хитом «Наивно.Супер». Для еще большей простоты Лу иногда так и называют — норвежским Гришковцом. Авторы похожи не только формально — от интереса к театру до целевой аудитории — но и внутренне.

«Тихие дни в Перемешках» — это трогательный абсурд, растворенный в повседневности, череда миниатюрных курьезных диалогов, лишь изредка разбавляемая авторским голосом.

— Что такое?
- Ничего.
- Ты там порно балуешься?
— Нет.
— А чем?
— Думаю о театре.
— И поэтому захлопываешь ноутбук, стоит мне войти в комнату?
— Да.
— Ты догадываешься, что это не может не вызвать у меня подозрений?
— Да. Но иногда посреди раздумий о театре человек вдруг берет и захлопывает ноутбук. Это жизнь.

Тельман страдает от нереализованности и тайно влюблен в ведущую кулинарной передачи. Нина придумывает себе аллергию на мужа и спит с немецким приятелем. А их семилетний сын всерьез размышляет, какое слово было придумано непосредственно перед словом «противный»

— Мы очень разные с тобой.
— А почему ты стал думать об этом?
— Не знаю. Наверное, в отпуске голова разгружается и мысль начинает работать сама по себе.
— А у тебя нет?
— Нет.
— Но мы с тобой разные.
— Угу.
— Например, у тебя толстые очки, а у меня вообще никаких нет.

В общем, любование мелочами, поиски непростого в простом и все прочее, что полагается говорить в таких случаях. В этом Лу действительно похож на своего российского побратима. Та же лирика повседневности и невыключенного утюга — идет ли речь про творческие фрустрации в туалете с блокнотом и ручкой, под рокот электрической щетки жены (импровизированный таймер) или про послеобеденную прогулку с соседом по Евросоюзу, ни единого слова которого не понимаешь:

— Под конец мы даже сдружились. Оказалось, у нас есть общие интересы.
— Какие?
— Я не совсем уверен. По-моему, еда и готовка. Хотя это может оказаться чем-нибудь другим.

Если конвертировать это в российские реалии — получается тот самый неспешный разговор на прокуренной кухоньке. Впрочем, в любых культурных контекстах эта младшая реальность вроде бы так мила и трогательна, что в неверном свете красного абажура непременно мерещится что-то правильное и главное.

«Тихие дни в перемешках» — отличное доказательство того, что незамысловатые человеческие комедии с сакральным довеском можно создавать с регулярным успехом. И что еще важнее — справляться с этим без мессианского апломба и хорошо поставленной задушевности. Есть в Эрленде Лу какая-то внутренняя подпитка и та самая «наивность», которую не удается дискредитировать даже маркетологам. Другое дело, что его очередная удачная книжка — совсем не достижение. Хотя бы потому, что его творческая территория настолько же невинна и бесконфликтна, что и у Гришковца — как-то особо проштрафиться на ней затруднительно.

	Обсудить на форуме	Все новости за 24.05.2010	Архив новостей	Все новости »