Горячий норвежский парень

В ушедшем году исполнилось сто пять лет со дня рождения Фритьофа Нансена, но что он, в сущности, такого совершил, чтобы претендовать на наше и без того переутомленное внимание?

Отец изгоев

Его биологические и географические достижения давно превзойдены, а гуманитарные вообще стираются каждой новой катастрофой. Ну, возвращал к нормальной жизни армады "перемещенных лиц" после столпотворения Первой мировой, согласимся, легализировал существование тысяч и тысяч отверженцев при помощи "нансеновских паспортов" - да, получил Нобелевскую премию мира - так какие только утописты и террористы ее с тех пор не получали, а паспорта его Набоков пометил изящным "мо": nonsens pass.

И все-таки издательство "Текст" при участии НОРЛА (Norvegian Literature Abroad) решилось издать подробную биографию норвежского национального героя "Фритьоф Нансен. Одна только воля": Из которой читателю будет приятно узнать, что исследователь ледяных пространств в личной жизни был чрезвычайно пылким человеком.

Нансен и в политике породил не меньше противоречий - почти всегда, однако, оборачивавшихся мудростью. Он очень умело воспользовался своей всемирной славой, дабы разорвать унизительную зависимость Норвегии от Швеции, которая, вопреки педагогической либеральной сказке, подобно всем государствам на свете, отнюдь не собиралась добровольно расставаться со своим национальным достоянием. В какой-то момент Нансен, в сущности, уже призывал к войне во имя достоинства своего народа ("Долой мир и давайте проявим героизм!"), оставаясь при этом противником референдума, ибо не был уверен, что народ проголосует за достоинство. Считаясь в теории республиканцем, счел более целесообразным сделать Норвегию монархией, не будучи уверен, "что республиканская форма правления так же идеальна на деле, как на бумаге". И вообще склонялся к формуле ибсеновского "врага народа": право не большинство, а меньшинство. Но не всякое, а только компетентное. Поэтому и парламенты он предлагал компоновать не из "случайных" избранников народа, но из представителей профессиональных корпораций, кажется, опередив с этой идеей самого Муссолини. Лично себя же поисками критериев компетентности он не обременял: если приходил к какому-то решению, шел до конца, игнорируя людские мнения как завзятый ницшеанец и при этом неизменно служа людям.

Ставить на первое место интересы конкретных, живых людей, будь это голодающие Советской России или греческие беженцы, спасающиеся от турецкого геноцида, и лишь затем соображения высокой политики - за эту его склонность издательская аннотация называет Нансена первым правозащитником ХХ века. И это, пожалуй, было бы правдой, если бы современные правозащитники не придерживались так часто ровно противоположных принципов: Нансен стремился защищать интересы населения, готовый ради решения этой задачи поступаться высшими соображениями. Нынешние же деятели слишком часто во имя высших соображений готовы поступаться интересами населения.

Хотя трагическая противоречивость стоящих перед Нансеном задач отнюдь не уступала сегодняшней... Спасать голодающих в совдепии означало поддерживать большевиков, устраивать обмен населения между победившей Турцией и проигравшей Грецией означало принимать участие в этнических чистках, но Нансен сознательно поступался принципами во имя спасения сегодняшних жизней.

Зато когда шведы потребовали уничтожения пограничных крепостей, он взывал: "Вместо того чтобы разрушить эти крепости: мы позволим шведским гранатам разорвать на части нашу плоть, уничтожить нашу молодежь и разорить страну". Зная Нансена, можно не сомневаться, что это не пустые слова, Нансен не Жириновский. Это, может быть, и есть патриотизм аристократа? Предъявлять именно своей стране завышенные требования?

Норвегия превыше всего

И здесь нас наконец настигает тема весьма огорчительная для наиболее твердокаменных российских либералов: Нансен, этот индивидуалист, гуманист и сторонник частной собственности (презирая ее лично для себя, полагал, что в ординарных людях она пробуждает ответственность) - этот самый Нансен был пламенным норвежским патриотом и лишь для своей обожаемой Норвегии интересы национального целого ставил выше интересов индивида.

Идейный конфликт либерализма и национализма, разумеется, неизбежен в той степени, в какой вообще неизбежен конфликт индивидуализма и коллективизма. Однако трагический взгляд на человеческую природу позволяет разглядеть, что оба эти начала не могут существовать, не дополняя друг друга. Тем не менее экстремисты обоих лагерей предпочитают вести войну на уничтожение: "патриоты" честят либералов шкурниками, готовыми за тридцать сребреников продать славу отцов и дедов, "либералы" патриотов - ничтожествами, мечтающими примазаться к чужой славе (это как раз про Нансена!), шовинистами, стремящимися угнетать слабых, и в самом мягком случае - дураками, которыми манипулируют негодяи. Надо ли добавлять, что доля грустной истины есть и на той, и на другой стороне...

Лучше, чем либерал

Как правило, человек примыкает к той или иной политической сказке для того, чтобы ощутить себя более сильным, красивым и долговечным, и продолжает держаться за нее ровно до той минуты, пока она дарует ему эти сладостные иллюзии. После этого начиная оплевывать ее без всякой жалости. Но не ранее. Что пытается делать либеральный экстремизм. Ослабляя этим исключительно себя.

Речь здесь идет не о правоте - оценочные суждения всегда больше говорят о личности судящего, чем о предмете, которому он выносит приговор. Спорить о том, прекрасна или мерзостна любовь к родине (невозможная, как и любовь к женщине, без ее идеализации), так же глупо, как и препираться о том, какое суждение ближе к истине: "Женщины возвышенные и преданные создания" или "Все бабы суки" - ясно, что во второй позиции окажутся те, кому не повезло в любви (и чаще всего в ней не везет тем, кто не умеет любить сам). Ординарные люди обычно держатся простого правила: свое расхваливать - чужое оплевывать. Споры о патриотизме практически полностью укладываются в эту схему: его, как правило, оплевывают неудачники. Зато и удачники легко не расстанутся с предметом своей привязанности: сколько ни осмеивать наклонность русского человека гордиться размерами своей страны, он никогда от этого не откажется, потому что все стремятся возвести в достоинство что-то свое, а не чужое: большие гордятся тем, что они большие, - маленькие тем, что они маленькие.

Поэтому Нансен возводил в достоинство исключительно малые размеры своего любимого отечества, пытаясь, как и все патриоты на свете, приписать ему какую-то особую миссию: все значительные прогрессивные идеи всегда-де исходили из маленьких общин - древние евреи, древние греки, Италия эпохи Возрождения: Малые страны развивают здоровые и добрые идеи, а большие занимаются свинством во вред всем и самим себе...

В глазах чужаков эта сказка не выдерживает никакой критики - вспомнить только войны, без конца раздиравшие Палестину, Элладу (о рабстве из деликатности умолчу) и Италию тех благословенных времен. Интереснее то, что сказка о собственной избранности отнюдь не помешала ни Норвегии, ни другим, большим и могучим, лидерам либерального прогресса пойти путем либерализации и гуманизации.

Почему же российский либерализм избирает какой-то особый путь?..

Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: "МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ"

_{Автор: Александр Мелихов}

	Обсудить на форуме	Все новости за 28.01.2007	Архив новостей	Все новости »

Новости из Норвегии. Интересные новости и публикации о Норвегии. Отношения между Россией и Норвегией. Актуальные новости о Норвегии на сайте norge.ru в открытом доступе. Так же доступны: версия для печати, rss канал, архив новостей, обсуждение новостей на форуме.