Архитектурные памятники Норвегии	Викинги	Нобелевские лауреаты
Знаменитые имена	Даты истории Норвегии	Статьи
Эпоха викингов	Великие путешественники	История Норвегии - обзор
Норвегия в годы Второй мировой войны

4 ГЛАВА.Часть 1

4 ГЛАВА. Часть 1 .Расцвет норвежской монархии в XIII в.

Из гражданских войн норвежская монархия вышла окрепшей. Основанной Сверриром династии удалось утвердиться на престоле. Отныне норвежские короли правили как наследственные государи божьей милостью. Правда, внуку Сверрира Хакону IV Хаконарсону, коронованному в то время, когда борьба между биркебейнерами и баглерами еще продолжалась, в первый период своего царствования пришлось столкнуться с сопротивлением части аристократии. Наиболее драматичным эпизодом борьбы этого периода был мятеж могущественного герцога Скули. Скули правил страной при короле Хаконе в качестве ярла, затем герцога и в свое время приложил немало сил для упрочения внешнеполитического положения Норвегии и для сплочения аристократии вокруг престола. Герцог обладал огромными ленами и доходами и породнился с королем, который взял в жены его дочь. Когда же в 1239 г. Скули попытался захватить престол, свергнув Хакона, то не смог заручиться поддержкой знати и потерпел поражение. Его побег не удался, и он был убит (в 1240 г.). Несмотря на то что Скули был более крупной личностью, чем сам король, потребность господствующего класса в прочном режиме и в монархическом авторитете была столь велика, что Хакон справился с выступлением непокорного герцога и добился умиротворения Норвегии. Со времен Харальда Прекрасноволосого ни один норвежский король не занимал престола такое же долгое время, как Хакон IV ("Старый"), – почти полстолетия, с 1217 по 1263 г. В 1247 г. высшее духовенство, получившее от короля подтверждение своих юрисдикционных и иных привилегий, согласилось с принципом наследственности монархии, а в 1260 г. был принят новый закон о престолонаследии, который окончательно закрепил эту форму правления.

XIII век вошел в историю Норвегии под названием "эпохи расцвета". Именно в это время страна переживает заметный подъем, экономический, политический, культурный. Последний особенно бросается в глаза. Продолжается строительство замечательных деревянных церквей; они не имеют параллели в других странах и вместе с тем обнаруживают следы влияния англосаксонской или англонормандской церковной архитектуры. В городах, которые наконец становятся существенным фактором общественной жизни (Нидарос – Тронхейм, Берген и др.), возводятся большие каменные романские соборы; их строят и украшают приглашенные из-за границы мастера. Во второй половине столетия в норвежскую церковную архитектуру начинает проникать готический стиль. Переводятся французские рыцарские романы. Крепнут культурные связи с ведущими странами феодальной Европы. Под иноземным влиянием меняются моды. Норвежская знать приобретает западный лоск. На смену старым героическим воинским идеалам приходят рыцарские утонченность и. обходительность, придворные правы и обычаи, церемониалы и ритуалы, куртуазность (а с нею появляется и термин "kurteiss" – от французского "conrtois"). Наряду с привычным германским напитком – пивом за столом знати появляется привозное вино; среди предметов импорта значатся топкие ткани и иные предметы роскоши. В норвежских городах постоянно звучит иностранная, прежде всего английская и немецкая, речь.

Все это не означало, однако, что с древнескандинавскими традициями было покопчено. В церквах и соборах романская скульптура соседствует с резными изображениями драконов, некогда украшавшими штевни викингских кораблей. "Сага о Хаконе Хаконарсоне" рассказывает, что перед смертью этот государь приказал развлекать себя чтением, но не романов о рыцарях или любовных историй, а саг о норвежских конунгах. Эти саги отчасти были написаны в Исландии, но в конце XII и в XIII в. саги составляются и в самой Норвегии. Исторические повествования записывались как на древненорвежском языке, так и по-латыни. Эти сочинения, продолжавшие самобытную норвежско-исландскую традицию, отчасти отразили и континентально-европейское влияние. Под прямым воздействием католической житийной литературы сочинялись легенды о святом конунге Олаве. Старое и новое, местное и европейское сосуществовали и переплетались1. С 70-х годов XIII в. ярла стали титуловать "герцогом" (как мы видели, этот титул спорадически применялся и в первой половине века), лендрманов – "баронами", а дружинников короля – "рыцарями", и всех их вместе – "господами"2.

Средневековье – эпоха всякого рода "зерцал", и в Норвегии около середины века появляется "Королевское зерцало" (Konungs skuggsjá). На западный манер, хотя и на древненорвежском языке, в нем в форме диалога между отцом и сыном излагаются поучения для юного государя. Норвежская монархия приближается, по крайней мере своей парадной стороной, к средневековой феодальной монархии. Процедуры коронации монарха и сопровождавшие их пиры и празднества обставляются с большой пышностью и торжественностью.

Хотя в народе жила память о языческих временах, христианизация сделала немалые успехи. В "Саге о баглерах" содержится любопытное сообщение об одном кузнеце, которого в первые годы XIII в. посетил незнакомец, велевший ему подковать его коня. Кузнец был поражен как гигантскими размерами лошадиных копыт, так и рассказом гостя о том, что предыдущую ночь он провел в другой части страны, а вечером того же дня намерен быть на границе со Швецией. На прощанье всадник открыл ему, что он не кто иной, как сам Один, и ныне навсегда покидает Норвегию3. Языческим богам более нечего было делать в стране.

В то время как в отношении быта, материальной, а отчасти и духовной культуры Норвегия приобщалась к западному средневековому миру, делаясь его провинцией, в некоторых других отношениях, как это ни кажется на первый взгляд парадоксальным, она шла впереди стран Европы. Раньше, чем во Франции или Англии (не говоря уже о переживавших углублявшийся политический беспорядок Германии и Италии), равно как и других скандинавских странах, в Норвегии появилось общегосударственное законодательство.

До XIII в. в стране действовали старые областные уложения, записи права и обычаев, которые имели много общего с "варварскими правдами" германцев: "Законы Фростатинга" – для Северо-Западной Норвегии, Треннелага; "Законы Гулатинга" – судеб-пик для Юго-Западной Норвегии; "Законы Боргартинга" и "Законы Эйдсиватинга" – для Юго-Восточной Норвегии. Наряду со старыми нормами, истоки которых восходили к догосударственному периоду, в эти сборники на протяжении XII и XIII вв., когда записывалось и редактировалось право (передававшееся в более раннее время в устной традиции), были внесены поправки и дополнения, продиктованные изменившимися условиями: разделы о полномочиях короля, о правах и привилегиях духовенства, об обязанностях населения по отношению к монарху и церкви и др. Вместе с тем, стремясь обеспечить себе верность бондов той или иной области, короли давали им некоторые льготы, опять-таки зафиксированные в судебниках. Окончательный вид "областные законы" приняли в 60-е годы XIII в. Однако вскоре после этого королем Магнусом, сыном Хакона Старого, был принят "Ландслов", закон, общий для всей страны. Он был провозглашен на собрании знати и прочих служилых людей в 1273 г. и утвержден затем на областных тингах на протяжении нескольких последующих лет. "Ландслов" покончил с правовой разобщенностью областей. В результате норвежская монархия получила важное средство более действенного юридического контроля над подданными. Этот контроль осуществлялся лагманами и сюсельманами, чиновниками, всецело подчиненными центральной власти.

Нужно, впрочем, отметить, что и общенорвежский закон по содержанию своему не был всецело нововведением. В основу его и большой мере были положены все те же старые судебники, преимущественно "Законы Гулатинга". В короле не видели творца права, и сам он вряд ли осознавал себя в качестве такового: о и мог лишь "улучшать" действующее право, не порывая с традицией. Недаром Магнуса VI Хаконарсона (1263-1280) именовали "Lagabaetir", Исправитель Законов. Точно так же законодательные нововведения норвежских королей той эпохи именовались "rettarbaetr", "дополнения к праву", "улучшения права". Таким образом, правовая инициатива принимала облик усовершенствования и пополнения освященной временем традиции, хотя при Хаконе V Магнуссоне (1299-1319) законодательные функции короля получают большее признание. Как видим, и в юридической сфере общественной жизни новое не вытесняло решительно старое.

Но этот традиционализм не должен заслонять тех сдвигов, которые происходили в праве. Новое законодательство окончательно отменило наследие предшествовавшей эпохи – кровную месть, и преследование преступников сделалось исключительным правом служилых людей короля. В XIII в. было покончено с такими устарелыми приемами судебной процедуры, как испытание раскаленным железом для выяснения виновности обвиняемого или для доказательства законнорожденности. Главное же новшество заключалось в том, что законодательная инициатива, которая прежде принадлежала бондам, отныне стала исключительной прерогативой короля. Почти одновременно с "Ландсловом" было принято специальное законодательство для городов. Законодательство Магнуса Хаконарсона песет на себе отпечаток более абстрактной юридической мысли, нежели сугубо конкретные и казуистичные положения старого права. В числе "лучших людей", участвовавших в выработке "Ландслова", были лица, которые получили юридическое образование в Европе, знатоки римского и канонического права4.

В XIII в. Норвежское государство достигает своих максимальных территориальных размеров. Емтланн, область, расположенная на границе между Норвегией и Швецией, со времен Сверрира входил в состав Норвегии. Власти норвежского короля подчинялись Шетландские и (частью) Оркнейские острова. В 1260-е годы было покончено с самостоятельностью Исландии. Норвежские короли издавна имели виды на этот остров, но им долго не удавалось добиться признания их верховенства исландцами. Теперь население Исландии, жестоко страдавшее от непрестанных усобиц магнатов, вынуждено было принять чиновников норвежского короля Хакона. Этому способствовал ряд обстоятельств: возросла зависимость Исландии от Норвегии в церковном отношении (духовенство острова находилось под управлением норвежского архиепископа), равно как и экономическая зависимость, поскольку у исландцев отсутствовал собственный флот, и важнейшие продукты, в которых население постоянно нуждалось, ввозились из Норвегии. Норвежские короли умело пользовались раздорами между знатными исландцами, привлекая часть их к себе на службу и используя их в качестве орудий для осуществления своей политики подчинения Исландии. Выступая гарантом сохранения внутреннего мира в Исландии и обещая наладить ежегодный привоз необходимых товаров на норвежских судах, король добился того, что в 1262 г. на альтинге была принесена присяга верности норвежскому монарху; в течение следующих двух лет ее принесли жители всего острова. Старое право Исландии было заменено новыми законодательными уложениями 1271-1273 гг. и 1281 г. Страной стали управлять королевские чиновники. Вместе с Исландией под власть короля Норвегии перешла и колонизованная исландцами Гренландия.

На северо-восточной окраине Норвегии с IX в. стали облагаться данью живущие там саамы. В те времена небольшие родовые группы саамов, занимавшиеся кочевым оленеводством и охотой, расселялись на большом пространстве от Ледовитого океана до Ботнического залива и до Онежского и Ладожского озер (включая северную половину Швеции и Финляндии), т. е. ноши и в зоне тундры, и в лесной полосе. Норвежские власти распространили обложение данью на саамов тундровой зоны – современной области Финмаркен, непосредственно прилегавшей к северо-восточной окраине норвежской области Халогаланд (где частично также жили саамы). К XIII в. норвежские короли обложили данью и саамское население в тундре соседнего с Финмаркеном Кольского полуострова. Побережье Финмаркена, имевшее благоприятные условия для приморского рыболовства, постепенно заселялось норвежскими крестьянами-рыбаками.

В XII-XIII вв. в саамскую тундру с юга стали проникать новгородские данщики, к тому времени уже обложившие данью огромную территорию от Балтики до Белого моря и до Урала, заселенную финно-угорскими племенами (включая и живших в лесной и лесотундровой зоне саамов). Новгородские данщики (одновременно с норвежскими) обложили данью саамов Кольского полуострова, а затем распространили сбор дани и на западную часть саамской тундры – на территорию Финмаркена. Уже в первой половине XIII в. саамы Финмаркена и Кольского полуострова платили одновременно две дани – Новгороду и Норвегии.

Тогда же, в первой половине XIII в., в Финмаркен стали проникать карелы, осваивавшие пространства от Белого моря до Ботнического залива и далее на север в поисках удобных мест для пушной охоты и рыбной ловли. Появление карел в Финмаркене резко обострило политическую обстановку в этой пограничной области; норвежские чиновники пытались собирать здесь дань и с карел, но карелы, являясь подданными Новгорода, окапывали сопротивление норвежским сборщикам. Государственные интересы Норвегии и Новгорода встретились, в тундре Финмаркена начались вооруженные столкновении.

Управлявший Новгородским государством Александр Невский решил добиться мирного разрешения конфликта с Норвегией. В 1251 г. в Тронхейме, а затем в Новгороде состоялись переговоры об урегулировании отношений в пограничных областях, закончившиеся заключением первого договора менаду Русью (Новгородским государством) и Норвегией5. Договор положил начало постоянной системе отношений между двумя государствами, ставшими с тех пор соседями на Крайнем Севере Европы. Он узаконил реально сложившуюся к середине XIII в. ситуацию – сбор дани и норвежцами, и новгородцами со всей территории саамской тундры – и Финмаркена, и Кольского полуострова; все это пространство от западной границы Финмаркена – Люнген-фьорда и до восточного берега Кольского полуострова (кроме уже имевшего русские поселения юго-восточного побережья полуострова) официально стало общим округом по сбору дани с саамов обоими государствами – Норвегией и новгородской Русью. Общий округ по сбору дани просуществовал до начала XVII в.

С 70-х годов XIII в. и до 20-х годов XIV в. политическая обстановка в саамской тундре обострялась, новгородские подданные – карелы в Финмаркене возобновили столкновения с норвежскими данщиками и поселенцами. В то время как с норвежской стороны продолжалось освоение побережья Финмаркена, с русской стороны стало осваиваться поморами-промышленниками из Подвинья северное побережье Кольского полуострова. К началу XIV в. на западном берегу Варангер-фьорда возникло селение Варгё (ныне Барде), ставшее на протяжении многих веков крайним пограничным поселением норвежской территории. Видимо, тогда же к Варангер-фьорду подошли, промышляя у побережья Кольского полуострова, и русские поморы. Так, в начале XIV в. у южного берега Варангер-фьорда стихийно установилась фактическая граница территорий, колонизованных обеими сторонами.

Для прекращения вооруженных столкновений в Финмаркене в 1326 г. в Новгороде был заключен второй договор Норвегии с Русью, была закреплена уже реально сложившаяся сухопутная граница двух государств. Договор не содержал точных географических указаний о местонахождении границы, но скорее всего она проходила у южного берега Варангер-фьорда, там, где она в сохранившихся источниках известна с 70-х годов XVI в., т. е. на Паз-реке (впадающей в Варангер-фьорд); граница эта является в настоящее время старейшей из современных государственных границ нашей страны6. Граница Норвегии и России на протяжении многих веков была мирной границей, никогда не нарушавшейся войнами.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Kinck H. Е. Storhelstid. Kristiania, 1922. См. ниже, с. 586-587.

2. В 1308 г. король Хакон V упразднил титулы ярла и лендрмана, покончив тем самым с наследственными традициями аристократов.

3. Kongesoger. Sverre-soga, Baglarsoger. Oslo, 1962, s. 253 f.

4. Канцлер Бьярни Лодинссон (80-е годы XIII в.) был магистром и профессором университетов Болоньи и Парижа.

5. Шаскольский И. П. Посольство Александра Невского в Норвегию. – Вопросы истории, 1945, № 4. с. 112-116.

6. Шаскольский И. П. Договоры Новгорода с Норвегией. – Исторические записки, 1945, т. 14, с. 44-51; Он же. Русско-норвежский договор 1326 года. – Скандинавский сборник. Таллин, 1970, вып. 15, с. 63-71.

Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: Ulfdalir

4 ГЛАВА. Часть 1 .Расцвет норвежской монархии в XIII в.

4 ГЛАВА. Часть 1 .Расцвет норвежской монархии в XIII в. ИСТОРИЯ НОРВЕГИИ