Э. Панкратова. Гамсун и Россия
 В юности (1882) Гамсун писал о себе: «Моя жизнь – это неустанный полет через многие земли. Моя религия - безудержное поклонение природе. Мой мир – эстетическая литература». Слова Гамсуна оказались пророческими во всех смыслах. В том числе в том, что ему довелось много путешествовать, и свои, порой «драматические отношения» сложились у него с такими странами, сыгравшими значительную роль в его жизни, как Германия, Америка, Россия. РОССИЯ.
Посетивший в 1905 году Норвегию замечательный русский писатель М.М. Пришвин писал: "Все мои помыслы обращены теперь к Норвегии… у русских есть какая-то внутренняя интимная связь с этой страной. Быть может, это от литературы, так близкой нам, почти родной. Но быть может, и оттого, что европейскую культуру не обидно принять из рук стихийного борца за неё, норвежца.…На судах наши русские моряки встречаются и с англичанами, и с немцами, но всегда отдают предпочтение норвежцам: "самый лучший народ норвежцы", - слышал я сотни раз"*.
Мне кажется, эти слова как нельзя лучше определяют и отношение русских к норвежцам, к Норвегии и её культуре в целом…
Далее в той же главе, в своей книге "За волшебным колобком" (1908), Пришвин рассказывает, как, плывя на пароходе среди норвежских фиордов, он решил было подразнить своих норвежских попутчиков: "...Я говорю им, что Ибсен был великий писатель, но и у шведов есть недурные: Бьёрнсон, КНУТ ГАМСУН (выделено мной - Э.П). Я перечисляю ряд имён норвежских писателей и называю их шведскими. Такого эффекта я даже не ожидал. Я никак не думал, что писатели, которых, вероятно, не очень-то знают эти захолустные люди, могут быть предметом такой национальной гордости". **
Хочется привести ещё один любопытный факт. Выдающийся норвежский поэт Нурдаль Григ, посетивший Россию в 1933-1934 гг., писал впоследствии в своём эссе "Кнут Гамсун": "Несколько лет тому назад осенью я находился проездом в Архангельске, мне нужно было сесть на пароход, чтобы ехать дальше. В доме, где я остановился, мне случайно попалось на глаза собрание сочинений Гамсуна в шестнадцати томах. Я тотчас набросился на книги и принялся читать "Голод". Я пропускал пароход за пароходом, отплывающие в Мурманск, и, погрузившись в мир родного языка, запоем стал перечитывать "Пана", "Мистерии", "У жизни в лапах"… (En høst for noen år siden var jeg pa gjennomreise i Arkangelsk for å vente pa skibsleilighet videre. I huset, hvor jeg bodde kom jeg tilfeldigvis over Hamsuns verker, seksten bind. Jeg begynte straks på Sult… jeg jog gjennom Pan, Mysterier, Livet i vold. Jeg var pa besettende eventyrlig reise i mitt egen sprog; båt etter båt gikk til Murmansk. - Veien frem, Oslo, 1947, s.80).
У Кнута Гамсуна есть, несомненно, своё прочное место и в русской духовной жизни. Общеизвестно, что он был один из любимых и читаемых у нас авторов и в 90-ые годы ХIХ века, и на рубеже ХIХ-ХХ веков, впрочем, как и теперь, через сто лет. Всегда были читатели, которые с нетерпением ждали выхода его новых произведений. Некоторые его романы выходили одновременно в Норвегии и в России, а порой в России даже раньше.
В связи с этим представляет несомненный интерес переписка Гамсуна с Константином Пятницким, основателем и главным редактором московского издательства "Знание", из которой следует, например, что написание романа "Бенони" было во многом стимулировано авансом, полученным Гамсуном от этого издательства. Между Кнутом Гамсуном и издательством был подписан договор, согласно которому издательство приобретало на трёхлетний срок (1908-1911) исключительные права на издание произведений писателя (новые произведения Гамсуна должны были выходить в России по крайней мере на два месяца ранее, чем в какой-либо другой стране, включая Норвегию), общие суммы гонораров были оговорены на каждое издание, но при этом должны были выплачиваться регулярно как ежемесячное жалованье как своего рода штатному сотруднику (хотя порой в связи с этим случались и недоразумения, и конфликты.
Гамсуна восторженно, и при этом осмысленно любили русские классики.
Чехов называл роман "Пан" "чудесным и изумительным". Для Блока Кнут Гамсун - "утончённый поэт железных, северных ночей, северных закатов, звенящих колокольчиков, проникший в тайны природы".
А. Куприн писал в 1908: "И если теперь имя Гамсуна действительно теперь на устах всех образованных русских читателей, то это явление приятно заметить как рост художественного понимания и повышения вкуса".
В этом же эссе Куприна, которое по-прежнему, несомненно, принадлежит к лучшему написанному о великом норвежском писателе, далее говорится:
"Он пишет так же, как говорит, как думает, как мечтает, как поёт птица, как растёт дерево. Все его отступления, сказки, сны, восторги, бред, которые бы были нелепы и тяжелы у другого, составляют его тонкую и пышную прелесть…
И самый язык его неподражаем - этот небрежный, интимный, с грубоватым юмором, непринуждённый и несколько растрёпанный разговорный язык, которым он как будто бы рассказывает свои повести, один на один, самому близкому человеку и за которым так и чувствуется живой жест, презрительный блеск глаз и нежная улыбка. Но имя Гамсуна останется навсегда вместе с именами всех тех художников прошедших и грядущих веков, которые возносят в бесконечную высь ценность человеческой личности, всемогущую силу красоты и прелесть существования и доказывают нам, что "сильна, как смерть, любовь" и что ничтожны и презренны все усилия окутать её цепями условности". ***
Творчество Гамсуна явилось откровением для русской публики, оно показывало самоценность жизни, человеческого существования. Российское общество буквально бредило Гамсуном. Журналист с российскими корнями, Марк Левин (1861-1934), корреспондент норвежской газеты "Моргенбладет", писал о настоящем "культе Гамсуна" в России. Добавлю от себя: в стране, где литература традиционно во многом играла роль общественной трибуны и всегда была как бы бесплотна Современный философ Валерий Подорога справедливо пишет о героях Достоевского, которые в крайней степени воплощают эту тенденцию: "Герои Достоевского - это образы людей без кожи… Это прежде всего люди без индивидуального тела". **** Описания отношений людей у русских писателей при всей порой блистательности изображения всегда несли в себе элемент умозрительности, а ощущение жизни, жизнелюбие чаще всего связывалось с дионисийством и эпикурейством и носило в целом салонный оттенок; природа же чаще всего выступала как некий фон. В связи с этим творчество Гамсуна, наполненное живым биением жизни и экстатическим восхищением природой, особенно поражало умы.. Ссылки и реминисценции, аллюзии на Гамсуна можно найти в произведениях как крупных писателей, так и мелких российских авторов рубежа Х1Х-ХХ веков и первых десятилетий Х1Хвека: от таких, как Куприн, вплоть до "тривиальных", как Августа Даманская.
Наиболее полное и многостороннее фундаментальное исследование на тему роли Гамсуна в русской духовной жизни было написано ещё в 1969 году Мартином Нагом, и отнюдь не утратило своего значения актуальности и по сей день, свидетельством чему являются, в частности, ссылки на нее профессора Харалда Несса в его шеститомном собрании писем Гамсуна, вышедшем в издательстве Гюльдендаль в 1994-2000 годы. В этом исследовании Наг представил огромный фактологический материал в диапазоне от прямых упоминаний свидетельств, цитат и разного рода аналитических выкладок, архивных данных, вплоть до дерзких догадок по поводу возможных творческих импульсов, когда исследователь пишет, что загадочное, манящее имя Иллаяли, которым герой "Голода" назвал случайно встреченную даму, перекликается, по его мнению, с именем одного из героев пьесы Юрия Олеши "Список благодеяний", пародийного персонажа Улялюма. Не могу здесь же не упомянуть, что перу того же автора принадлежит монография, вышедшая в 1998 году, - ”Гений Кнут Гамсун - норвежский Достоевский". (Она не бесспорна, если говорить об ее принципе подхода к заявленной теме, заданном ею тоне, когда один великий писатель как бы "обозначен" через другого.)
Гамсун - это сам по себе целый мир и писатель мирового значения. Его слава, которая не тускнеет со временем (в последние годы его перевели даже на индонезийский и азербайджанский языки).
При этом есть две страны, которые сыграли особую роль в его жизни. Это Германия и Россия.
В начале ХХ столетия, 15 декабря 1900 года, Гамсун писал Дагни Кристенсен, литературному критику и писательнице, с которой у него была оживленная переписка и которая знала русский язык: "Как это, наверное, удивительно - знать русский язык. О боже, как это было бы замечательно для меня владеть русским! Я был в Петербурге, в Москве, путешествовал по России и Кавказу, более чудесного, сказочного путешествия в жизни не было, особенно незабываема дорога из Владикавказа в Тифлис … Это другая планета, там люди красивей, вино красней, горы выше. А где-то рядом с Казбеком навсегда поселился Всевышний (Det ma vaere vindurlige a kunne russisk. Aа Gud, hvor jeg gaerne kunne det! Jeg har vaert i Peterburg i Moskwa, har reist gennem Rusland og Kaukasien,- et vaeldige og skjonnere Aeventyr, oplever jeg aldri, spesielt Rejsen fra Wladikaukas over bjaergene til Tiflis. Det er annen klode, Vakrere Mennesker, Rodere vin, Hoere Bjerge. Og omkring Kasbfek tro rjeg, at Gud bor hele aret.) (письмо № 559 в собрании писем Харалда Несса Knut Hamsuns brev 1896-1907, bd 2), а осенью 1906 года - переводчице Марии Благовещенской "… Не понимаю, зачем русские так много переводят с других языков. У вас ведь у самих лучшая литература в мире! Во всем мире. О, если бы я только знал русский.! Подумать только - я смог бы прочитать и Достоевского, и Гоголя, и Толстого, и всех прочих в оригинале.!…(Jeg forstar ikke hvorfor russerne oversetter sa meget fra andre sprak. De eier jo selv den deiligste diktning i vaerden! I hele vaerden! A hvis jeg bare kunne lese bade Dostojevskij, Gogol og Tolstoy og alle de andre i original!…(письмо № 744a, ibid.)
Об упомянутом в первом письме путешествии по России Гамсун написал книгу "В Сказочном царстве" (1903). Эта книга только по своей внешней канве похожа на привычные путевые заметки, скорее, это импрессионистические зарисовки, мимолетные впечатления, импульсы. В ней трудно найти какие-то подлинные реалии, ключевыми словами для осознания написанного Гамсуном являются слова подзаголовка "oplevеt og dromt", которые переводят по-разному: "об увиденном и пережитом", "В сказочном царстве. Кавказские впечатления и мечты". Я бы сказала - "привидевшееся," или даже "пригрезившееся" Гамсуну в России и на Кавказе. Совершенно очевидно, что перед нами не реальная картина России, а некий причудливый "ландшафт души" писателя, порожденный прихотливой игрой воображения в соответствии с тем, как он описывает процесс своего творчества в знаменитом эссе "О бессознательной духовной жизни" (1890).
Описания Гамсуна порой странны и причудливы: начиная с описания внутреннего убранства церкви, где якобы выставлены гвоздь от креста Господня и лоскут от ризы (что невозможно в православной церкви) и до - до рецепта приготовления щей.
При этом реальная Россия как географический сосед всегда была где-то рядом, присутствовала в сознании и творчестве писателя. Во время остановки поезда на каком-то полустанке на юге он видит молотьбу и вспоминает: "Помню, когда я был маленький и мы жили в Нурланне, привезли нам архангельское зерно, и небольшая мельница моего отца с трудом молола его" ("В сказочном царстве", М, Радуга, 1993, с.38); русские корабли - постоянные гости, неотъемлемая часть жизни норвежских портов, он упоминает об этом и в своей блестящей статье о Нурланне "Теолог в сказочной стране"; герой "Голода" находит работу на барке под русским флагом; лейтенант Глан в романе "Пан" говорит с Эдвардой о поездке ее отца, купца Мака, в Россию; Бенони Хартвигсен из одноименного романа рассуждает так: "В такой огромной стране, как Россия мало ли, отчего меняются цены на хлеб. Припустят, к примеру, дожди. Дороги развезет. Крестьянину с урожаем не добраться до городов. Ну, цены в Архангельске и подскочат" (Собрание сочинений Гамсуна в 6-и томах. - М.: Худ. Лит, 1991, Т. 2, стр 382).
Духовный мир Гамсуна, несомненно, характеризует тесная связь с русской культурой.
В своих письмах Гамсун упоминает Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, не говоря уже о Толстом и Достоевском. Достоевский был любимым писателем Гамсуна, его портрет (рядом с портретом Гёте) висел у него над кроватью. Своей жене Марии Гамсун писал в 1910: "…Достоевский - единственный писатель, у которого я чему-то учился, он самый великий из русских гигантов" - "Dostojevskij er den eneste Dikter jeg har laert noe av, han er den veldigste av de russiske giganter" (письмо 1051 в издании Харалда Несса).
При этом Гамсун никогда сознательно не стремился подражать Достоевскому, но тот ему был настолько духовно близок ему, что с этим оказалась связанной история о так называемом плагиате. В 1889 году Гамсун написал новеллу "Азарт", сюжет которой напоминал роман Достоевского "Игрок". Конечно же, Гамсун как самостоятельная ярчайшая творческая личность и честный человек не мог стремиться рабски копировать чужое творчество, тем более заниматься литературным воровством. По-норвежски роман "Игрок" Достоевского вышел позднее, нежели Гамсун отдал в печать свой рассказ. Он просто прочёл перевод романа по-английски, напрочь забыл об этом, а потом сам заново как бы сочинил его, извлек из своего подсознания, невольно употребив какие-то описания и сходные эпитеты, выражения, учитывая, что, увы, у Гамсуна был и свой жизненный опыт на эту тему). Впоследствии Гамсун заново переписал свой рассказ, назвав его "Отец и сын".
Тема "Гамсун и Толстой" блестяще разработана профессором Эриком Эгебергом из университета Трумсё, который справедливо говорит, что на первый взгляд, "взаимоотношения "между Гамсуном и Толстым" можно трактовать лишь в форме перечня больших и мелких, чаще всего больших - различий и противоположностей". Поскольку совершенно очевидна близость Гамсуна Достоевскому, то это как бы заведомо исключает соотнесенность с его антиподом Толстым. Ведь это писатели, находящиеся в заведомо разных эстетических плоскостях. В одной из своих знаменитых лекций, опубликованных под заголовком "Турне", - в лекции "Психологическая литература" - Гамсун желчно говорит об обольщении иллюзией знания "о религии, о мистерии, о Будде, о чепухе, о Толстом" ("Religionen og Mysteriet og Buddha og Tov og Tul og Tolsatoy" - Knut Hamsun. Paa turne.Tre foredrag om litteratur, 1966, S55), в то время как Толстой в своем трактате "Что такое искусство" также обрушивается на литературные и художественные авторитеты, за абсурдность и аморализм их творчества. Профессор Эгеберг сумел разглядеть сходство и в радикализме обоих, за которым скрывается по его мнению, "общая забота: борьба ведется в первую очередь не за литературу, а за человека - даже человечество" (Творчество и судьба Кнута Гамсуна. Материалы международной научной конференции, состоявшейся в Москве 12-13 сентября 2000, с. 49).
Глубинное сходство между двумя писателями Эгеберг видит в том, что итог размышлений обоих писателей один: значение имеет "жизнь, а не слова," а фундаментом радикализма обоих является неприятие и Гамсуном, и Толстым современной им в цивилизации, руссоистское стремление к земле, к почве.
Особое отношение к Гамсуну было у А.М Горького.
Можно предположить, что во многом именно благодаря пристрастию "образцового пролетарского писателя", со вкусами которого нельзя было не считаться, к творчеству норвежского собрата по перу произведения Гамсуна неустанно издавались в советское время, вплоть до 1934 года, когда была издана завершающая часть трилогии об Августе - "А жизнь идёт". В одном из писем Гамсуну о его ранних романах Горький писал: "Ваши книги - источник высокого духовного наслаждения". А в связи с романом "Markens grode", "Siste kappitel " и "Konerne ved vandposten" - это гениальные книги, Гамсун, и я совершенно серьёзно, искренне говорю Вам: сейчас в Европе Вы - величайший художник, равного Вам нет ни в одной стране". ***
Удивительно, но в их судьбах так много общего: служение "в людях" в ранние годы, нищета, скитания и отсутствие образования, идеологические пристрастия… Обоих восхищали сильные личности (увы, оба так или иначе поддерживали тоталитарные режимы). Выражаясь языком социальной психологии, можно сказать, что это были сходные типы личности, но это, конечно же, предмет специального научного исследования
Гамсун был известен в России и как драматург. В театре с большим успехом шли его пьесы " У Врат царства" и "Игра жизни", "У жизни в лапах " (Иногда название переводят как "В тисках у жизни").
История, связанная с постановкой последней, вероятно, сама могла бы стать сюжетом для пьесы. Обаятельная актриса и интеллектуальная женщина Мария Германова сумела убедить Гамсуна, что она будет лучшим переводчиком пьесы, нежели ставший уже к тому времени переводчиком- классиком Петр Готфридович Ганзен (некоторые его переводы, как и переводы его жены, а также как и их совместные работы - переводы скандинавских писателей и по сей день считаются непревзойденными. Это относится к Киркегору и Хансу Кристиану Андерсену). Гамсун оказался принять находившегося в Кристиании Петра Ганзена, который хотел обсудить с ним некоторые вопросы сотрудничества, сказав, что никого не принимает и сам не делает визиты. После этого оскорбленная чета Ганзенов отказалась от всякого сотрудничества с Гамсуном (в последних письмах, адресованных Петру Готфридовичу Гамсун холодно называет последнего "господином государственным советником", по титулу, полученному им, датчанином по происхождению, от датской королевы Дагмар). Между тем актеры МХАТа сочли перевод Германовой неудовлетворительным, и новый перевод был заказан Раисе Тираспольской. А сама Германова лишилась главной роли. Эта роль была отдана Ольге Книппер, жене Чехова Перевод долго не был готов , при этом у издательства " Знания" возникли проблемы оплатой труда переводчиков. Во всей это истории активно участвовал и Гамсун , который хотел чтобы все было по справедливости Пьеса" У жизни в лапах" была поставлена и имела большой успех, особенным успехом пользовался Качалов в роли набоба Пера Баста.
Косвенно тема "Гамсун и Россия" оказалась связанной с темой "Гамсун и Финляндия" (третьей по значению страной, сыгравшей определенную роль в жизни писателя). От своих друзей в Финляндии Гамсун много слышал о политике русификации, которую стал активно проводить новый генерал-губернатор Николай Бобриков. В знак солидарности с финским национально-освободительным движением, находясь в Гельсингфорсе перед поездкой в Россию 10 мая 1899 года, Гамсун выступил в актовом зале университета с лекцией "Жизнь писателя", в которой позволил себе нелестные высказывания в адрес политики царской России. Поступившие в связи с его выступлением средства были направлены в фонд "национального просвещения", основанный графиней Маннергейм.
ИЗДАНИЯ ГАМСУНА В РОССИИ В 20 ВЕКЕ
В начале ХХ века вышло два больших собраний сочинений Гамсуна. Первое - "Полное собрание сочинений в 14 томах" - с критико-биографическим очерком Измайлова, Приложение к журналу "Нива", СПБ, Маркс 1910; второе: Собрание сочинений в 12 томах" при ближайшем участии К. Бальмонта, Ю. Балтрушайтиса и С. Полякова. СПБ, Шиповник, 1908-1918.
Не говоря, конечно, о многочисленных отдельных книжных изданиях и публикациях в журналах и альманахах.
Драматична судьба изданий Гамсуна в советский период.
Последнее издание Гамсуна было осуществлено, как упоминалось выше, в 1934 году, это был роман, последняя часть трилогии об Августе "А жизнь идет", и до начала 70 годов - полное молчание. Потом началось, если можно так выразиться, движение в академических кругах (в частности, для меня явилось неожиданной радостью предложение кафедры Истории Зарубежной Литературы филфака МГУ написать диплом о творчестве Кнута Гамсуна), а потом и в сфере издательской деятельности, когда появилась "спущенная сверху" бюрократическая записка - циркуляр в том духе, что, учитывая прецеденты из издательской практики некоторых стран социалистического лагеря, хотя бы некоторые произведения могли бы быть допущены к изданию в нашей стране. В результате в 1970 году, после более чем трех десятилетий молчания, был издан двухтомник избранных произведений Гамсуна.
Автор предисловия профессор Сучков сказал о Гамсуне: "Лучшие произведения Гамсуна давно уже стали неотъемлемой частью классики новейшей мировой литературы… он уловил многие новые конфликты и общественные настроения, привнесенные в мир веком двадцатым, противоречиями его цивилизации".
Сучков справедливо заключил: "Время унесло все наносное и ложное в наследии Гамсуна, и в сознании нашем он предстает как художник, воспевший красоту и силу любви, изобразивший с глубочайшей проницательность сложность жизни человеческого сердца и те новые конфликты, которые внес в историю век двадцатый".
В 90-ые годы с началом горбачёвской перестройки начался Гамсуновский бум. В один прекрасный день из издательства "Радуга" мне позвонила тогдашний редактор серии "Писатель и время", где незадолго до этого была опубликована публицистика Юхана Боргена, и сказала: "Ну, вот теперь-то уже можно опубликовать у нас и вашего любимого норвежского классика!" - "Какого же, - Ибсена?" - переспросила я, затаив дыхание. - "Да нет же, Гамсуна!"
Так началось работа над сборником "В сказочной стране: путевые заметки, статьи письма", об издании которого я могла только мечтать. Он вышел в 1993 году. Теперь почитатели Гамсуна могли прочесть забытые с дореволюционных времён очерки - впечатления о путешествии по России и Кавказу, а также впервые познакомиться с его знаменитыми лекциями "Norsk literatur", "Psykologisk literatur", "Modelitteratur" и программной статьёй "Fra det ubevidste sjaeleliv".
Событием в культурной жизни нашей страны, несомненно, стала публикация и тома произведений Гамсуна в Санкт-Петербурге (тогда ещё Ленинграде), в который вошли старые классические переводы новелл писателя, сделанные К. Бальмонтом и А. Блоком (составитель - профессор И.П.Куприянова), вышел также сборник "На заросших тропинках" в издательстве "Старт" в 1993 году. И особенно, конечно, шеститомное собрание сочинений в издательстве "Художественная литература" в 1994-2000 гг. Многократно переиздавались и продолжают переиздаваться наиболее любимые и популярные у нас романы "Пан" и " Виктория". В 1999 году вышел самый последний и недооценённый, по моему мнению, роман "Круг замкнулся" в блестящем переводе Софьи Фридлянд.
В самом конце прошлого, 2001 года, в Мурманске как российско-норвежский проект вышла книга "Незнакомый Гамсун", одним из лейтмотивов которой и является тема "Гамсун и Россия".
В этот сборник, кроме не публиковавшихся ранее на русском языке статей и писем, вошел самый первый роман писателя "Бьёргер" (1878), написанный им в совсем юном, восемнадцатилетнем возрасте, интересный отнюдь не только автобиографичностью. Уже в этом, еще незрелом во многом романе наметились основные темы творчества Гамсуна: изображение крестьянской жизни, темы скитаний, сильных любовных страстей. Здесь уже в полной мере прозвучала мысль о том, что сущность жизни неизменна, вечна природа ее круговорот, и в связи с этим "Бьёргер" может служить в какой-то мере ключом ко всему дальнейшему творчеству писателя
Важно и то, что, как оказалось, в этом романе есть черты, которые дают повод для сопоставления творчества Гамсуна с творчеством Чехова. Конечно же, вопрос о прямом влиянии или каком-то подражании исключен, речь может идти о типологическом сходстве, общей духовной атмосфере, о сходных эстетических умонастроениях и общем , так сказать, "языке эпохи".
Это сходство проявилось в одном из эпизодов "Бьёргера", когда Лаура заходит в лавку своего отца, где за прилавком стоит Бьёргер:
- Ну как, привозили ли нам сегодня чего-нибудь новенькое?- просила она как-то.
- Да, фрёкен, прикажете показать?
Бьёргер поднялся и открыл стеклянный шкаф, где лежал товар
- Вот, мы получили прекрасные перчатки на меху, расшитые пояса, фетровые сапожки, штиблеты, шелковые ленты. Извольте взглянуть.
Она взяла пару перчаток и направилась к двери, потом развернулась и снова подошла к прилавку.
- Я хочу подарить тебе это. Она протянула ему черный шёлковый шейный платок.
- Это мне?
- Да, тебе
- Неужто мне, в подарок?
- Да, возьми его, пожалуйста!
- Большое, большое спасибо!
Он взял её за руку.
- Какая ты сегодня милая!
- Никакая я не милая, я всегда так гадко поступаю с тобой.
- Неправда, ты всегда милая.
- Я такая несчастная.
"Har dere ikke faaet noget nyt?" spurgte hun en dag.
"Ja".
Han rejste seg og keg bort i glasskapet der var det jo at stadsen skulle vaere.
Fine skidhansker, broderete baelter,filtsko, schavletter og slojfer af silke og - her kan du nok se!"
Hun tok et par hansker og gik, stansede ved doren kom igjen tilbage.
Vil du ha denne? Sagde hun og bod frem en halsesloyfe af sort silke .
"Hvad!"
Ver sa god!
Nej , er det mulig?
……………………..
Весь этот слегка жеманный диалог разговор о покупках, конечно же, прежде всего, связан с драматическим подтекстом личных взаимоотношениями героев Аналогичный диалог мы встречаем и в рассказе Чехова " Поленька", написанном в 1887 году.
"Посреди магазина стоит Поленька… маленькая худощавая блондинка и ищет кого-то глазами.
……………………………..
- Со мной всегда Николай Тимофеич занимается
………………………………
-А, здрасте, - говорит Поленька, подходя к нему. - Видите, я опять к Вам . Дайте мне аграманту какого-нибудь
Николай Тимофеич кладёт перед Поленькой несколько сортов аграманта: та лениво выбирает и начинает торговаться.
- Помилуйте, рубль вовсе недорого! - убеждает приказчик, снисходительно улыбаясь. - Это аграмант французский, восьмигранный…
Поленька ещё ниже пригибается к прилавку и тихо спрашивает:
-А зачем вы, Николай Тимофеевич, в четверг ушли от нас так рано….
-Гм странно, что вы это заметили,- говорит приказчик с усмешкой..- Вы так были увлечены господином студентом…"
В этих сходных жанровых сценках царит общая атмосфера, общее мироощущение, восприятие действительности.
Сходство проявилось и в иронии, и в своеобразном мягком юморе, связанном с изображением Гамсуном и Чеховым тех персонажей, которых можно назвать гротескными, особенно непосредственно в речевых характеристиках этих персонажей.
Персонажи А.П. Чехова сплошь и рядом часто произносят речи, смысл которых тёмен и непонятен окружающим, либо изначально абсурден (вспомнить хотя бы всем хорошо известный рассказ " Свадьба"). За этим, как и у Гамсуна, стоит неприязнь к разного рода интеллектуальным доктринам, бесплодному умствованию.
Сходные черты, со сходной подоплекой, мы видим у персонажей Гамсуна, которых можно условно назвать чудаками. Особенно замечательны в этом смысле разглагольствования местного учителя, который на деревенском празднике в ответ на совет одного из присутствующих стариков о том, чтобы для учителя было бы лучше поучаствовать в общем веселье, выпить пива да сплясать пару халлингов, произносит следующую речь: «Я мог бы ответить Вам по крайней мере на пяти иностранных языках», - многозначительно, как будто бы стоя у классной доски перед школьниками, произнёс учитель. "Но в сущности это было бы то же самое. За такие слова вас следовало бы сослать куда-нибудь на Фарерские острова, которые, естественно, находятся в Европе, но не принадлежат Англии. Англия и Британское королевство, доложу я вам, совершенно очевидно означает одно и тоже. Да, да именно на Фарерские острова следовало бы тебя заслать, чтобы ты оставался там на веки вечные вот так. Ведь пророк Иеремия говорит в одном из своих псалмов, то есть, вернее сказать, книг, что место тебе не на благословенной богом зелёной земле, а на этих каменистых островах, которые лежат на той широте, что омывается всех четырёх сторон водами Атлантического океана, вот где ты мог бы оказаться. Ты пытаешься запачкать грязью человека, которому ты в подмётки не годишься. Это не достойно достойного старика, то есть кулака, говорить такое. То есть постыдился бы своих седых волос. Люди живут, чтобы учиться и это относится не только к детям. Я готов просветить здесь всё здешнее сообщество. И могу сделать это на пяти иностранных языках.
Все замолкли, пораженные его красноречием, особенно женщины".
" Jeg kunne svare dig paa ikke mindre enn fire slags sprog paa dette for du vaerd at sendes til Faeroerne, som ligger selofolgelig naturligvis i Europa, men bortenfor England- ah det britiske rike, skulde jeg sag, som sa skoleklart indlysende bliverdet samme- og sa skulde du bo der hele din tid, fastar du..For kong Jeremia siger i en av sine salmer- ah boker, vilde jeg selfolgelig have sagt,at,-ja-det var noget sligt, at du skulde ikke bo pa Guds gronne jord, men paa disse oerne, jeg nevnde, som ligger i en temmelig betydelig breddegrad, hvis fire sider ere omsuset av Atlanterhavets vande - der kunne du vil vaere".
Порой мы даже сами не догадываемся, насколько глубоко Гамсун вошел в наш духовный мир. Как-то, листая перекидной календарь у себя на письменном столе, я с изумлением увидела на одном из его листков (там на каждый день был свой афоризм) слова героя романа Гамсуна "En Vandrer spiller med Sordin".
Я подарила этот листочек одному своему знакомому, которого преследуют в жизни несчастья. Он прочёл вслух, как мне показалось, с радостью и удивлением: "Право жить есть такой щедрый такой незаслуженный дар, что он с лихвой окупает все горести жизни, все до единой - Кнут Гамсун".
На мой взгляд, главный урок творчества Гамсуна в любви к человеческой жизни.
Произведения Гамсуна живут, завораживая любовью к жизни всё новые и новые поколения.
(c) Элеонора Панкратова
Примечания:
*М.М. Пришвин Собрание сочинений ,М,1956,т2, с.352
**Ibid c.371
***А. Куприн . Собр. соч, в 6-и томах, М,1958,с6, с.595
**** Валерий Подорога " Феноменология тела"? М,Ad Marginem? 1995, с.55
*****Переписка Горького с зарубежными литераторами. Архив Горького, т. VIII,М,1960,с. 286
******с. 287
По материалам доклада на Научной конференции «Россия и Норвегия в ХХ веке ». Москва 14- 15 июня 2002 года. Президент-отель.
Организаторы:
Институт всеобщей истории Ран (Москва)
Институт оборонных исследований (Осло)
Институт истории Универстета Осло
Норвежский народный музей (Осло)
Российский этнографический музей (Санкт Петербург)
Э. Панкратова. Гамсун и Россия
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
