Поморы: краткий обзор истории и культуры
 Владимир Николаевич ЛОМАКИН, старший научный сотрудник Архангельского федерального государственного музея «Малые Корелы», ведущий эксперт по поморской традиционной культуре. // Открытие Северного морского пути имеет многовековую историю. На ранних этапах освоения восточных водных арктических и сухопутных сибирских просторов совершали хождения кочи и ладьи поморов. Эти отважные первопроходцы обладали уникальными практическими навыками, позволявшими совершать дальние плавания в ледовых условиях Арктики. В XI веке поморские мореплаватели вышли в моря Северного Ледовитого океана, в XII – XIII вв. открыли острова Вайгач, Матку (Новая Земля), а в конце XV в. – острова Грумант (Шпицберген), Медвежий. В XVI – XVII вв. активно осваивали участок Северного морского пути – от Северной Двины до Тазовской губы в устье Оби, а затем и бассейн реки Енисей.
«Специфика жизни человека в условиях Севера формировала и особый тип населения, в том числе группу этноса – поморов, заселивших берега Белого и Баренцева морей. Издавна здесь росли люди сильные, твердые духом, предприимчивые и вольнолюбивые» (В. Булатов)[i]
Кто же они – поморы?
Около 10 тысяч лет назад в низовьях Северной Двины ещё стояли ледники, но племена охотников и рыболовов более южных областей уже проникали через Прикамье в бассейны рек – Вычегды, Печоры и Северной Двины. Первичное заселение Севера происходило в более поздние времена, в конце IV – III тысячелетий до н. э., в эпоху неолита. Это были насельники скандинавских, но в большей степени угро-финских племён – предков вепсов, веси, коми и чуди заволоцкой. Север Европейской части России в IX – XIII веках скандинавские мореплаватели называли Биармией. Словене – ильменские (новгородцы) называли эти земли Заволочьем, или Двинской землёй. Заволочье лежало к востоку от системы волоков, соединяющих бассейны рек Невы, Волги, Северной Двины и Онеги в районе Белого и Кубенского озёр. В «Повести временных лет» при перечислении «всех языцей Иафетовой части» встречается упоминание о дорусском населении Заволочья: «меря, мурома, весь, моръдва, заволочьская чюдь, пермь, печера, ямь, угра». Следует заметить, что порядок перечисления четырёх племён, названных вслед за «заволочьской чюдью», соответствует порядку их расселения с юго-запада на северо-восток.[ii]
Заволочская чюдь, обитавшая в бассейне реки Ваги и в среднем течении Северной Двины, представляла собой финноязычное население, родственное белозерской веси и еми (ями), расселившейся к северу от Онежского озера до нижнего течения Северной Двины (в частности, по реке Емце).
Славянская колонизация Поморья началась в IX – XI веках нашей эры. Их привлекали в северных районах в первую очередь богатые естественные ресурсы, пушные и морские звери, рыба и птица. Пришельцы (словене-ильменские) занимали удобные для себя земли, строили села и владели ими на правах частной собственности. О совместном проживании чуди и первых словенских переселенцев свидетельствуют письменные источники, археологические находки, топонимика, фольклорные предания. Словене-ильменцы, выходцы из Великого Новгорода, которые, придя на земли заселённые чудью, угро-финскими и другими племенами, перемешались с ними и ассимилировали последних.
В антропологическом типе «северных русских» поморов наблюдаются некоторые финские черты, возникшие от смешанных браков. Гораздо позже долю своей крови добавили выходцы из Владимиро-Ростово-Суздальских земель, а еще позже норманны – викинги или просто норвежцы – скандинавы.[iii]
Вот что сообщает по этому поводу учёный Н. К. Зенгер. Путешествуя по Поморью, он собрал обширную коллекцию фотографий портретов архангельских поморов. «Даже беглый обзор этого собрания, – писал он в своём отчёте о поездке, – достаточно свидетельствует, насколько разнообразен тип физиономий поморов и как часто в них трудно признать формы русского лица; в большинстве случаев встречается резкая примесь финского, карельского типа, и потому признавать в Беломорских поморах прямых потомков вольных Новгородцев нет никаких оснований».[iv]
На северном берегу Белого моря жили саамские (лопарские) племена, занимавшиеся охотой, рыболовством, оленеводством, а земли в низовьях рек Печоры и Мезени заселяли неизвестные племена – предположительно народ печора, жившие до прихода на эти земли в конце XIII – начале IV веков племён самояди (ненцев).[v] В таёжных лесах по берегам многоводных рек Печоры и Вычегды жили предки народов коми, ижемцев, устьяков и коми-зырян. На северном Урале и за Камнем (Уральским хребтом) жили югорские племена.
Соприкосновение пришельцев и аборигенов также приводило к двум последствиям: в одном случае к постепенному сближению и ассимиляции, в другом – к сохранению своей площади, но с вкраплением в этот ареал славяно-русских селений, со взаимным влиянием друг на друга, особенно в этнографическом отношении (карелы, коми). В то время как славяне заселяли бассейн Северной Двины, коми стали передвигаться в район верховьев рек Мезени и Вашки, образовав здесь «волость Удорскую, а Вашки тож».[vi]
Историки утверждают, что этноним «помор» возник не позднее XII века на юго-западном (Поморском) берегу Белого моря и в течение XIV – XVI вв. распространился далеко на юг и восток от места своего возникновения.[vii] Этноним «русский» начал свое хождение с момента образования единого централизованного государства Русь в XV – XVI веках. Ранее термин «русский» имел значение, аналогичное термину «россиянин», и обозначал все население Руси, находящееся в подданстве у великого князя московского. Некогда «ничейные» земли Поморья (Заволочья) взяло под свою опеку Новгородская Вечевая республика (Новгородская Русь), а после победы над новгородцами московского князя Ивана III в июле 1471г. на реке Шелони поморские земли были присоединены к зарождающемуся русскому государству.
Ко времени поселения словен – ильменцев, новгородцев коренное население этих земель уже знало немало богатых рыбных мест и охотничьих угодий. Первоначальному этапу стихийного заселения поморских территорий соответствовало стихийное же освоение водных угодий (речных, озерных, морских), при котором наблюдалось более или менее равномерное развитие рыболовных и зверобойных промыслов на основе природных ресурсов, составлявших главное богатство приморских районов: семги, трески, «белой» рыбы, моржа, тюленя.
К началу ХVI в. на побережье Белого моря сформировалось поморское население со специфическим морским рыболовно-зверобойным хозяйством. Рыбные промыслы являлись основным занятием населения и главным источником дохода во всех приморских уездах Белого и Баренцева морей наряду с морским звериным промыслом, оленеводством, лесной промышленностью. Рыболовные промыслы, кроме того, что служили для местных жителей важным источником существования, также давали значительную часть продуктов для вывоза за границу, в северные и центральные губернии России. В отдельных местностях рыболовство являлось единственным источником экономического благосостояния поморов.[viii]
В XVII в. Поморье включилось в систему всероссийского внутреннего рынка в качестве морской рыбозверопромысловой области. С ростом численности поморского населения и, далее, в связи с хозяйственной деятельностью монастырей, которые имели существенное влияние на развитие торговли и промыслов, начинают развиваться отдельные виды промыслов, особенно те, которые, во-первых, более надежно обеспечивали пропитание на большую часть года и, во-вторых, добыча которых имела высокую товарность (ценность), т.е. пользовалась спросом в областях Российского государства, поставлявших в Поморье хлеб. Вполне естественно, что уже в ХVI в. в поморском хозяйстве всех заселенных к тому времени берегов определилась ведущая роль морских промыслов. Согласно иностранным хроникам, в конце XVI века на Мурманском побережье находилось свыше 7 500 тысяч поморских лодок, на которых занималось морским промыслом около 30 тысяч промышленников.[ix]
Одним из главных объектов промысла в Поморье являлась сельдь, лов которой осуществлялся с ноября месяца до вскрытия рек. Сельдь ловили преимущественно неводами и рюжами, которые выступали как тягловые летом и как ставные зимой. Сельдяной промысел производился в бухтах и заливах Белого моря. Выловленная сельдь шла в продажу свежей, в мороженом виде, копчёной или солёной. В мороженом виде вывозили не только в Архангельск, но и в Вологодскую и Олонецкую губернии.[x]
На первом месте по доходности стоял тресковый, или, иначе, «мурманский» промысел. Мурманом в старину называлось пространство от мыса Святой Нос на северо-востоке Кольского полуострова до норвежской границы на северо-западе. Омывающие побережье морские воды, прогреваемые одной из ветвей тёплого течения Гольфстрим, богаты мелкой рыбой, которой питается треска, палтус, пикша. Весной огромные косяки рыбы двигались с Атлантики на Мурман.
Рыбный промысел возник на Мурмане в середине XVI века. В начале сезона треску ловили у побережий полуострова Мотка, который позднее получил новое название – Рыбачий. В июле-августе промысел перемещался на восток, к Териберке. На мурманский промысел сходились промышленники со всего Поморья. Отправлялись в путь в начале марта, когда на Севере ещё стояла зима, а на Мурман уже спешили прибыть к весенней путине. По прибытии к промыслу приводили в порядок строения, суда и снасти. Невзирая на непогоду, в дождь, снег, ветер поморы отправлялись в море, выбрасывали в море ярус (рыболовную снасть), обрабатывали рыбу. Ненадолго явившись «в дом», сушили мокрую одежду, ели варево из трески, подбитое мукой, и после короткого отдыха снова спешили отправиться в море. В июне, как только сходил лёд в горле Белого моря, в мурманские становища прибывали корабли судовладельцев – ладьи и кочи, доставлявшие все необходимое для промысла на будущий год, являлись также скупщики рыбы, промышленники-летняки. [xi]
Кроме трески, сельди, сёмги и других пород рыб, поморы промышляли и навагу.
Навагу ловили по всему побережью, но особенно на Зимнем берегу. В больших количествах она ловилась в Сухом море (между о. Мудьюг и материком). Начинался этот промысел со времени покрытия льдом рек и Сухого моря, примерно с конца октября, и продолжался до половины декабря. В места промысла поморы отправлялись в сентябре. С собой они брали необходимое количество продуктов и снаряжение, предназначенное для ловли наваги и её перевозки – рюжи, оленьи сани с полной упряжкой и дровни. Сети крепились верёвками за колья, вмороженные в лёд, и спускались с камнями-грузилами через отверстие во льду в воду. Лучший лов наваги бывал вскоре после покрытия реки льдом. Вытащенная в рюжах из воды навага переносилась ближе к избам-зимовьям, выбраковывалась, выпрямлялась, складывалась рядами и грузилась в привезённые сани. По мере накопления наваги она вывозилась от промысловых зимовий в места сбыта. Навага продавалась в Неси скупщикам, приезжим из Москвы, Санкт-Петербурга, Мезени и других мест.[xii]
Активное освоение поморами Гандвика (Белого моря) связано с промыслом гренландского тюленя. Тюлень весной мигрирует из Гандвика (Белого моря) на север, в Ледовитый океан, и возвращается обратно зимой. В Гандвике зверь собирается в большие стада, что облегчает его промысел.
В декабре месяце в поисках безопасного места для родов тюлень начинает мигрировать, по-поморски – «загребать» из Студёного моря (Ледовитого океана) в Гандвик. Жители Зимнего и Терского берегов при благоприятных условиях начинали зверобойный промысел уже во время возвращения тюленей в Гандвик, если зверь шёл рядом с берегом. Этот промысел был кратковременным и непостоянным, в нём участвовало небольшое количество промышленников. Били самцов и самок, при этом выпарывали из самок неродившихся детёнышей (зеленца).
Зимний зверобойный промысел начинался в начале февраля и продолжался до конца марта. Прибрежные жители заранее начинали сторожить зверя, порой уходя вдоль берега за 100 – 150 вёрст от дома. Сообщения передавались от селения к селению с помощью лошадей, а на Зимнем, Абрамовском, Конушинском и Терском берегах с помощью оленей. В местах сбора промышленников строились специальные промысловые избушки на одну-две лодки (7 – 15 человек). Промышляя зверя на льдах, поморы заходили в море на несколько километров. Добыв зверя, охотники снимали с него хоровину, а мясо выбрасывали.
По окончании зимней кампании поморы начинали готовиться к вешнему, или весновальному зверобойному промыслу, который проходил в период линьки зверя с апреля по май. В этот период промышляли белька.
Перед весновальным промыслом промышленники объединялись в бурсу, скею, ромшу (артель). Бурса, где по рынчанам (разводьям), где волоком по льду, прибывала в район промысла. В местах сбора поморы выбирали промысловых старост (юровш(щ)иков), как правило, из среды самых опытных и знающих. Староста одновременно являлся руководителем своей лодки. Обычно бурсы, скеи, ромши (артель) состояли из поморов, прибывших из разных поселений. Малые бурсы состояли из 10 – 30 лодок, большие превышали сотню. Если из одного места выходило несколько промысловых артелей, то старосты договаривались между собой, в какой район добычи каждый из них поведёт свою бурсу. Это делалось для того, что бы не мешать друг другу во время промысла.[xiii]
С развитием морских и речных промыслов тесно связана эволюция поморского судостроения. Строительством промысловых судов – крупных и мелких – занимались в Поморье практически повсеместно, но особенно славились мастера Поморского и Карельского берегов. Поморы строили и использовали на разных промыслах самое испытанное морское судно – карбас, а на прибрежном лове – долбленые лодки древнего типа с нашивными бортами – осиновки, веснянки, ледянки и т.д.
Лодка ледянка была одним из самых универсальных плавсредств созданных поморами для хождения по рекам, озёрам и особенно арктическим морям. А также для ведения промыслов в суровых зимних условиях и льдах.
Ледянка выполняла несколько различных функций, она использовалась как средство плавания, при необходимости её можно было вытаскивать на сушу, лёд и волочь как сухопутное транспортное средство. В ней перевозились все необходимые для ведения промысла приспособления и всё, что было нужно для жизнедеятельности человека: дрова, продукты, одежда. На каждой лодке имелось специальное снаряжение: багор (хвостяга) – саженая палка с железным наконечником. На лодке-семерике было 7 багров, 8 вёсел (одно запасное), 8 лямок для волочения лодки.
Кроме того, эта лодка использовалась как жильё на промысле. Для устройства ночлега использовалось буйно. В старые времена буйно шилось из шкур зверя, в частности, применялись оленьи шкуры. На ночлег устраивались так: с носа на корму лодки клали мачту и сверху набрасывали буйно, получался шатёр над лодкой. Чтобы ветер не откидывал его края и не задувал внутрь, в ушки, прикреплённые к краям буйно, вставлялись вёсла, и его края плотно прижимались к краям лодки. Спали зверобои (в том числе и женщины – поморьськи жонки - которые вместе с поморами участвовали в промыслах) в лодке, головами к носу и корме, а ногами к середине, в середину укладывали для большего обогрева младших по возрасту или заболевших людей. Постель, как правило, состояла из оленьих шкур.[xiv]
Кроме лодки ледянки в Поморье было широко распространено такое плавсредство, как карбас, который был приспособлен для плавания по рекам и морям. Его использовали и как промысловое судно на морских рыбных и звериных промыслах, и как средство транспортировки продуктов питания, сена, строительных материалов и людей. Карбас, применяемый на морских промыслах, размером был немногим меньше коча, что позволяет поставить его в один ряд с морскими судами (коч, поморская ладья). Такой карбас назывался промысловым и в район лова или добычи зверя шёл своим ходом. Можно с уверенностью говорить о том, что часть карбасов имела палубы – об этом упоминается в письменном документе: например, карбас Матвея Балукова был заорлён «орловым клеймом на переднем оставу, на котором палубы утверждены», извозный карбас двинянина Алексея Банина был «заорлён в палубах на носу над забором внизу кровли».[xv]
Выйдя к берегам Ледовитого океана и освоив острова Баренцева моря, поморы занялись мореходством как для рыбной ловли и промысла морского зверя, так и для торговли. Именно торговля с коренными жителями, в основном пушная, дала толчок развитию купечества и купеческого флота, который несколько веков, до начала XVIII века, определял уровень развития поморского арктического мореплавания. Этому во многом способствовало создание на опыте беломорского мореплавания типа морских судов, получивших название коч. Кочи были большими и малыми. До сих пор не установлены точные параметры этих судов, но по некоторым техническим признакам, по деталям, найденным археологами при раскопках, можно сделать определенные выводы.
Коч – старинное поморское парусно-гребное судно XI – XIX веков. Он имел характерные обводы для ледового плавания, был оснащён мачтой, навесным рулём и вёслами. Вначале кочи строили без применения металла: к скрепленному деревянными нагелями набору корпуса пришивали ремнями доски обшивки. Длина такого судна была 10 – 15 м, ширина 3 – 4 м, осадка 1 – 1,5 м. При попутном ветре ставили прямой парус, иногда выделанный из шкур, позволявший развивать скорость 6 – 7 узлов.
В XVI – XVII веках этот тип судна распространился за Урал в Сибирь, претерпев крупные изменения. Длина коча возросла до 20 -25 м, ширина до 5-8 м, осадка до 2 м. Судно вмещало 10 -15 человек команды и до 30 промысловиков. Кочи для «морского хода» строили очень прочно. Набор крепили железными гвоздями, болтами и скобами. Пазы и стыки обшивки конопатили просмоленной паклей, заливали варом, закрывали рейками на скобах. Чтобы полностью «ускобить» коч, требовалось более 3 000 специальных скоб. Канатов различных нужно было около 1 000 м. Парус высотой 14 м шили из отдельных полотнищ общей площадью свыше 230 кв. м.
В конце XVI – начале XVII веков начали строить наборные палубные большие трёхмачтовые кочи. На этих судах для управления рулём применялся штурвал. В корме устраивали «казёнку» – небольшую каюту для кормщика (капитана) и приказчика. Команда и камбуз (столовая) размещались в трюме. Для подъёма якоря на баке (нос судна) имелся ворот (ручной шпиль). При попутных ветрах судно проходило под парусом до 250 км в сутки.
Большой морской коч был двухмачтовым килевым судном (киль поморы называли кокорой), имел длину от 19 до 21 м, при ширине 5-6 м. Имел до 90 т водоизмещения и 40 т грузоподъемности. На верхней палубе размещались две лодки (обычно карбасы), на нижней – три – пять железных якорей, называемых шеймами, весом от 5 до 10 пудов каждый. Высота бортов над водой превышала 2 м, а общая доходила до 4-4,5 м. Борта были укреплены по ватерлинии дополнительной обшивкой, предохранявшей от трения об лед,- «шубой ледяной». Большой коч имел прямые паруса (обычно два) и проходил за сутки до 200 километров. Конструктивной особенностью коча была форма бортов, изгибом напоминавшая яйцо. При ледовом сжатии такое судно не разламывалось, а выжималось из воды. [xvi]
Именно такие корабли позволили поморам сначала освоить акваторию Белого, Баренцева морей, а впоследствии выходцы из Поморья (поморы) на своих судах ходили вдоль всего арктического побережья как на запад в «свейские страны», так и на восток, «встречь солнцу» в Сибирь, на Дальний Восток и даже на Аляску, где основали город Ново-Архангельск (ныне г. Ситка).
Поморы ходили на промысел не только в Белое и Баренцево моря. Северные мореходы владели секретами прохождения многих морских путей в Карском, Норвежском и Гренландском морях.
В конце XV века поморы ходили к северным берегам Скандинавии. В поморской навигационной практике этот путь назывался «Ход в немецкий конец». Он проходил вдоль восточного побережья Белого моря и северного берега Кольского полуострова с волоком через полуостров Рыбачий. В 1494 году российский дипломат Дмитрий Зайцев, возвращаясь, домой из Дании, впервые прошёл морем вокруг Скандинавии к устью Северной Двины. В 1496 году этот же путь преодолел посланник Ивана III московский дьяк Григорий Истома. Его путь в Данию лежал через Новгород, устье Северной Двины и северные моря. В начале XVI века трижды ходил через устье Северной Двины, мимо Михайло-Архангельского монастыря в Норвегию и Данию российский дипломат и учёный дьяк Великого князя Московского Василия III Дмитрий Герасимов. В Риме он познакомился с писателем Павлом Иовием и высказал гипотезу о возможности плавания на восток через северные страны (Северным морским путём). В 1500-1501 годах таким же путём в Данию совершили путешествие посланники Ивана III Третьяк Долматов и Юрий Мануйлов.
Путь через Белое море из Северной Двины стал настолько проторенным и хорошо известным, что с конца XV века послы датского короля неоднократно и самостоятельно входили в устье Двины при своих дипломатических миссиях в Московское государство. Поморские же промышленники ежегодно и неоднократно ходили через Белое море к Коле и в Печенегскую губу.
До середины ХVI в. северные земли не имели источников сбыта, довольствуясь меновой внутренней российской торговлей. Торговлей занимались Кола, Варзуга, Мезень, Кеврола, Пустозерск. Новые источники сбыта возникли в конце ХVI в., когда началась торговля с Англией и через Белое море (Архангельск) открылся торговый путь к Западной Европе.
С середины XVI века начались регулярные торговые отношения Московского государства с Западной Европой через Белое море. Из России вывозили лес (главным образом мачтовый), шкуры – оленьи, лошадиные, лосиные, везли на Запад воск, конский волос, гусиный пух, моржовую кость, сало морских животных.
В ХVI – ХVII веках зона промысловой и торговой деятельности стала еще более обширной. Промысловики и мореходы доходили по заполярной территории Западной Сибири до устья Енисея, ходили на Новую Землю, на Шпицберген и прибрежные острова Баренцева и Карского морей. Вот как назывались основные морские пути XVI века: «Мангазейский морской ход», «Новоземельский ход», «Енисейский ход», «Ход Груманланский».[xvii]
“Мангазейский морской ход”
Был одним из самых известных в истории освоения Сибири. Он проходил вдоль побережья Баренцева моря, через пролив Югорский Шар в Карское море к западному берегу полуострова Ямал, где суда перетаскивали через волок. Судя по летописным сведениям, этот путь был освоен поморами не позднее конца XVI века, а в начале следующего столетия Мангазея стала крупнейшим торговым центром Сибири.
В те времена пушнина была не менее притягательной, чем серебро и золото. Ежегодно в Мангазею приходили 25-30 кочей с продовольствием и различными товарами, а отсюда в Россию отправлялось от 100 до 150 тысяч шкур мягкой рухляди: соболей, песцов, лисиц, бобров… Это был настоящий пушной Клондайк, где любой промышленник мог нажить за год целое состояние. Стоимость одной чернобурой лисицы по тем временам составляла от 30 до 80 рублей, а за 20 рублей в России можно было купить 20 десятин земли (то есть чуть больше 20 гектаров), за 10 рублей – прекрасный дом или 5 лошадей…[i]
Бесконтрольному промыслу пушного зверя и торговле предприимчивых поморов и “многих государевых городов торговых людей” скоро был положен конец. В 1601 году в Мангазее появился царский воевода, а еще через несколько лет здесь уже стояли крепость, кремль и обширный посад. [ii]
«Енисейский морской ход»
В первые десятилетия XVII в. поморские промышленники стали энергично осваивать районы по крупнейшим восточным притокам Енисея – Нижней и Подкаменной Тунгуске, а также продвигаться вдоль побережья Северного Ледовитого океана к устью реки Пясины, до северо-восточных берегов Таймыра. В первой половине XVII в. мангазейскими промышленниками были основаны на Енисее Дубическая слобода (1637 г.), Хантайская слобода, выросшая из зимовья (1626 г.), заимки в верховьях Нижней Тунгуске и другие населенные пункты с постоянным населением. К 1607 году на нижнем Енисее были основаны Туруханское и Енбатское зимовья. Таким образом, рассматриваемая территория практически вошла в состав Российского государства к моменту, когда пушные промыслы поморских промышленников и их экономические связи с местным населением были уже в расцвете. По мере удаления на восток основных районов пушных промыслов Мангазея с 30-х годов стала терять свое значение торгово-перевалочного пункта, и ее роль перешла к Туруханскому зимовью в низовье Енисея. Оседавшее там поморское население концентрировалось в местах, удобных для рыболовства, прежде всего по берегам Енисея ниже Туруханска, заселяло низовья Пясины, Хеты и Хатанги, постепенно осваивая для постоянного жительства прибрежные районы Ледовитого океана.[iii]
Таким образом, своеобразный прорыв от Туруханского зимовья вниз по Енисею в Енисейский залив и дальше в Карское море, на Таймырский полуостров, в западную часть моря Лаптевых оказался переломным событием в истории хождения поморов в арктических водах и дальнейшего освоения Сибири! Он стал возможен благодаря Мангазейскому морскому ходу, развитым ледовым плаваниям поморов в Белом и Печорском морях. Итогом его было то, что к востоку от Енисейского залива поморы-мангазейцы проложили речные и волоковые пути, а возможно, и морские (вокруг Таймырского полуострова) пути по реке Анабар, а оттуда к реке Оленек, к устью Лены и дальше на восток. [iv]
«Новоземельский ход»
Время открытия поморами Новой Земли исследователи относят к XII – XV векам. Первые письменные свидетельства о пребывании и промысловой деятельности поморов на архипелаге относятся к XVI веку.
На Матку (Новую Землю) поморов привлекали разнообразные богатые промыслы. Они добывали моржовые клыки; песцовые, медвежьи, моржовые, тюленьи и оленьи шкуры; моржовое, тюленье, белушье и медвежье “сало” (ворвань); омуля и гольцов; гусей и других птиц; гагачий пух. Ранним летом отправлялись на промышленных судах своеобразные артели от 8 до 20 человек из Белого моря, с Мезени, Пинеги и Печоры к островам Новой Земли. Ходили из года в год, что способствовало формированию целых династий новоземельских промышленников и мореходов. Ходили на ладьях, кочах и карбасах, команду которых возглавлял кормщик. Зачастую ледовая обстановка, сильные штормы, гибель судна заставляли промышленников зимовать на Новой Земле. Часть из них гибла, другие выживали, набирались опыта. Для строительства жилья и его обогрева первоначально использовался только плавник. Затем начали брать с собой разнообразные срубы (для установок в местах зимовки) и запас дров.
В зимнее время основным промыслом поморов становилась ловля песцов при помощи ловушек – кулем. Кулемы сооружались вдоль побережья, на большом протяжении. Чтобы вовремя осматривать кулемы, промышленники ставили на расстоянии 5-10 км от становой избы (и друг от друга) несколько разволочных изб, на 2-3 человека. Соорудив становую избу с печкой-каменкой, нарами и сенями, неподалеку или вплотную к избе строили баньку и “шалаш” из бревен для хранения запасов провианта и добычи. Рядом с избой воздвигали многометровый поклонный крест. Крест служил своеобразным знаком-маяком многие годы. В этот же сезон или в последующие на побережье обычно воздвигалась целая система поморских крестов и гуриев (пирамиды, сложенные из камней), которые служили створами, маяками и указывали судам безопасные подходы к месту стоянки.[v]
«Груманланский ход»
Поморы, промышлявшие добычей морских животных и ловлей рыбы задолго до Баренца, в XI – XII вв., проложили путь к архипелагу Шпицберген, называя его Грумант.
«Груманланский ход» – это путь из Белого моря вдоль северного берега Кольского полуострова на остров Медвежий и дальше – на архипелаг Шпицберген. Путь на Шпицберген считался относительно легким: в условиях свободного плавания – восемь-девять дней. Поморы ходили на Шпицберген главным образом на промысел моржей. Кроме того, они дорбывали белуху, тюленя, белого медведя, песца, охотились на оленей. Немаловажную статью доходов «груманланов» составлял гагачий пух. В отличие от голландцев, занимавшихся китобойным промыслом на Шпицбергене лишь в летнее время, поморские промышленники оставались здесь на зимовку.
В конце XVIII в. на Груманте (Шпицбергене) находилось около 270 поморских судов с командами свыше 2 тысяч поморов-промышленников.[vi]
Итак, в XVI – XVII веках поморы уже совершали регулярные промысловые плавания на Матку (Новую Землю) и Грумант (Шпицберген). С XVI века они наладили регулярное морское сообщение с заполярным городом Мангазея (Западная Сибирь), а оттуда по рекам и сушей поморские промышленники устремились к Енисею и Лене.
Освоение поморами земель Сибири и Дальнего Востока, как сказано выше, активно начавшееся в XVI веке, проходило двумя путями.
Первый был проложен поморами через северные моря от устья одной реки к другой вдоль побережья Северного Ледовитого океана – Дышащего моря (Студенца, Студёного моря), через город Мангазея на реке Таз в реку Енисей, а по её правым притокам – на реку Лену и далее на восток. В итоге к середине XVII века оказалась пройденной Восточная Сибирь, и были открыты европейцам Амур – Ерофеем Павловичем Хабаровым – Святитским, Камчатка, Курильские острова – Владимиром Васильевичем Атласовым, оба устюжане, Чукотский полуостров – Семёном Ивановичем Дежнёвым, пинежанином.
Уроженцами Великого Устюга, мезенскими, пинежскими и холмогорскими поморами были основаны города Туруханск, Якутск, Верхоянск, Анадырь, посёлки Хатанга, Нижнеколымск и другие.
Другой путь освоения Сибири и Дальнего Востока начался с юга Поморья, верховий Северной Двины, где на средства сольвычегодских – поморских купцов Строгановых, Ермак Тимофеевич набрал и подготовил в течение двух лет из населения родного села Борок на Северной Двине боевой отряд поморов. Который по реке Чусовой вышел в более населённую лесостепную часть Сибири. Что открыло населению Поморья и Московии дорогу на восток, на север и в центр Сибири.
Основную массу перешедших за Урал людей составляли выходцы из Поморья – мезенцы, двиняне, устюжане, кеврольцы, вологжане, пустоозерцы. Сибирь манила их неосвоенными пространствами, несметными богатствами недр, бесценной пушниной.
К середине XVIII века поморами были пройдены и приобретены для России Алеутские острова и Аляска. С 1803 года выходцы из Поморья, провели исследование Западного побережья Северной Америки (Орегон, Калифорния, р. Колумбия), на тот момент незаселённого европейцами. С 1804 – 1807 года активно начали осваивать Гавайские (Сандвичевы) острова.
11 сентября 1812 года поморским купцом, уроженцем Тотьмы Иваном Александровичем Кусковым, основан – Форт Росс – первое европейское поселение и крепость на побережье северной Калифорнии в 80 км к северу от Сан-Франциско. Форт Росс функционировал с 1812 по 1841 годы. В сентябре 1816 года на острове Кауаи (Гавайи) началось строительство трех фортов. Форт Елизавета – в честь жены Александра- I, форт Барклай и форт Александр. До наших дней сохранились остатки каменного фундамента Елизаветинской крепости, стены двух других были земляные. На территории Елизаветинской крепости была построена небольшая церковь, а на территории Александровской — часовня. Это была первая на Гавайях православная церковь. Деятельность поморов на Гавайских островах продолжалась до 20 – х гг. XIX столетия. [vii]
Вывод
Открытие и начало эксплуатации Северного морского пути можно назвать одной из наиболее выдающихся страниц освоения Российского Севера. Он стал не только кратчайшим водным путем между Европейской Россией и Дальним Востоком, но и уникальным трансконтинентальным маршрутом, представляющим значительный интерес для экономики многих стран мира. Длина Северного морского пути от Карских ворот до бухты Провидения составляет около 5600 км. Северный морской путь может служить кратчайшим транспортным маршрутом между Западной Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом, поэтому не исключено, что ему еще предстоит сыграть заметную роль в глобальных экономических процессах. Кроме того, для Российской Федерации он имеет важное стратегическое значение, связанное с возможностью транспортировки из районов Крайнего Севера углеводородного и минерального сырья, а также для снабжения этих районов техникой и продовольствием. На маршруте Северного морского пути сосредоточена целая сеть уникальных научных объектов и метеостанций, без существования которых в современном мире невозможно представить жизнедеятельность не только отечественных, но и многих зарубежных научных сообществ, изучающих природные и климатические особенности Крайнего Севера.
А поморы? Поморы и сегодня никуда не исчезли. Сохранился стереотип поведения, самоназвание, этническое самосознание и чувство «особости». Поморский дух и поморский характер – вот ценности, которые выковали наши предки на протяжении веков, ведя борьбу за самовыживание и существование в суровых условиях Севера и освоения Арктики. Именно эти ценности продолжают определять сущность современных поморов.
Список литературы
1. Einar Niemi (red.). Pomor. Oslo. 1991-92.
2. Антошина С. А. Традиционная культура терских поморов: судьбы общеславянского и восточнославянского наследия в условиях Крайнего Севера / С. А. Антошина // Живущие на Севере: вызов экстремальной среде. Мурманск, 2005.
3. Арктические навигации. Сборник I. - Москва – Ленинград, 1941.
4. Базарова Э. Л., Бицадзе Н. В., Окорокова А. В., Селезнёва Е. Н., Черносвитов П. Ю. Культура русских поморов (опыт системного исследования) / Э. Л. Базарова, Н. В. Бицадзе, А. В. Окорокова, Е. Н. Селезнёва, П. Ю. Черносвитов. – М., 2005.
5. Белиенко В. Брызгалов В. Карбас / В. Белиенко, В. Брызгалов // Катера и яхты. 1990. № 6 (148).
6. Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времён до середины XIX в./ М. И. Белов // История открытия и освоения Северного морского пути. Т. I. - М., 1956.
7. Белов М. И. Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. /М. И. Белов. – Л. М. 1952. С. 6 — 12
8. Белов М. И. Семён Дежнёв. / М. И. Белов. - М. 1955. – С. 10
9. Белов М. И., Овсянников О. В., Старков В. Ф. Мангазея, мангазейский морской ход. Ч. I. - Л., 1980.
10. Бернштам Т. А. Поморы. Формирование группы и системы хозяйства / Т. А. Бернштам. – Л., 1978.
11. Бернштам Т. А. Поморы: / Т. А. Бернштам. - Ленинград.: Наука, 1978.
12. Бернштам Т. А. Русская народная культура Поморья в XIX - начале XX в. – Этнографические очерки / Т. А. Бернштам. – Л., 1983.
13. Брызгалов В. В. Русско-скандинавские взаимоотношения на Русском Севере в XIII – XXV веках / В. В. Брызгалов. //Лодия. 2005. № 1.
14. Булатов В. Н. Русский Север/ В. Н. Булатов.- Т – II. Архангельск, 1998.
15. Булатов В. Н. Русский Север/В. Н. Булатов.- М., 2006.
16. Булатов В. Н. Русский Север/В. Н. Булатов.- Т – I. Архангельск, 1997.
17. Булатов В. Н. Русский Север/В. Н. Булатов.- Т – V. Архангельск, 2001.
18. Булатов В. Н., Шалёв А. А. Баренцев Евро-Арктический регион Архангельская область В. Н. Булатов, А. А. Шалев.- Архангельск, 2001.
19. Васильев Ю. С. Об историко-географическом понятии «Заволочье» / Ю. С. Васильев // Проблемы истории феодальной России. Л., 1971.
20. Вернадский Г. В. Древняя Русь / Г. В. Вернадский. – Тверь – М., 1996.
21. Витов М. В. Антропологические данные как источник по колонизации Русского Севера / М. В. Витов // История СССР. 1964.
22. Власова И. В. Группы русских северной зоны / И. В. Власова // Русские. М., 1997
23. Голубева Л. А. Весь и славяне на Белом озере в X – XIII вв. / Л. А. Голубева.- М., 1973.
24. Дмитриева С. И. Городские черты в культуре русских поморов / С. И. Дмитриева // Этнографическое обозрение. Наука. 1997. №5
25. Дубровин Г. Е., Окороков А. В., Старков В. Ф., Черносвитов П. Ю. История севернорусского судостроения / Г. Е. Дубровин, А. В. Окороков, В. Ф.Старков, П. Ю. Черносвитов. - СПб., 2001.
26. Дыгало В., Аверьянов М. История корабля / В. Дыгало, М. Аверьянов. – М., 1991.
27. Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. / А. В. Ефимов. - М. 1971.
28. Жеребцов Л. Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII – нач. XX в. / Л. Н. Жеребцов.- М., 1972.
29. Жеребцов Л. Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII – нач. XX в./ Л. Н. Жеребцов.- М., 1972.
30. Жилинский А. А. Зверобойный промысел в Белом море / А. А. Жилинский. – Петрозаводск, 1951.
31. Жилинский А. А. Крайний Север Европейской России Архангельская губерния / А. А. Жилинский. – Петроград, 1919
32. Зенгер Н. К. Поездка на Золотицкую фабрику доисторических орудий в Архангельской губернии / Н. К. Зенгер. – М., 1877.
33. Исторические связи Русского Севера и Норвегии. Архангельск, 1989.
34. История русской Америки (1732—1867): В 3 т. / Под ред. Н. Н. Болховитинова. — М.: Междунар. отношения, 1997—1999. Глава Русские на Гавайях (1804 – 1825).
35. История Северного крестьянства под ред. В. Т. Пашуто. - Т. – I. Архангельск, 1984.
36. Киприянов В. Архангельск / В. Киприянов.- Выпуск – I. Архангельск, 1993.
37. Киприянов В. Архангельск, история, достопримечательности, народное образование. Выпуск второй, дополненный и исправленный / В. Киприянов.- Архангельск, изд-во Родина Ломоносова, 1994.
38. Киприянов В. История Беломорского Севера / В. Киприянов.- Т – I. Архангельск, 1995.
39. Колесников П. А. Северная деревня в XV – первой половине XIX века / П. А. Колесников. – Северо-Западное кн. изд. 1976.
40. Коротаев В. И. Колонизация Мурмана иностранцами в контексте концепции модернизации // Вестник Поморского университета. 2004. №1(5). (Серия гуманитарные и социальные науки).
41. Коротаев В. И. На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в Северном крае в 30-е годы XX века / В. И. Коротаев.- Архангельск. Поморский университет, 2004.
42. Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина// Экспедиция, декабрь 2004.
43. Криничная Н. А. Предания Русского Севера / Н. А. Кричинская.- СПб., 1991
44. Крысанов А. А. Тресковый промысел онежан на Мурмане (1850 – 1920 годы). Онега. 2002.
45. Кузнецов С. К. К вопросу о Биармии // Этнографическое обозрение. 1905, № 2 – 3.
46. Куратов А. А. История и историки Архангельского Севера / А. А. Куратов.- Архангельск, ПГУ., 1999.
47. Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев.- Архангельск, 1999.
48. Лисниченко В. В. Лисниченко Н. Б. Экология помора / В. В. Лисниченко, Н. Б. Лисниченко.- Архангельск. 2007.
49. Ломакин В. Н. Описание основных типов поморских судов / В. Н. Ломакин // Традиционная культура Русского Севера: истоки и современность. – Архангельск, музей «Малые Корелы». – 2010.
50. Ломакин В. Н. Отчёт об экспедиции в с. Койда, в рамках научной темы: «Поморское судостроение» / В. Н. Ломакин // ФГУК АГМДЗ и НИ «Малые Корелы»., научный архив., 2008. Ф. № 1., Оп. № 1., Д. № 3515
51. Ломакин В. Н. Цикл лекций «Поморье и поморы: история и современность» / В. Н. Ломакин // ФГУК АГМДЗ и НИ «Малые Корелы»., научный архив., 2009. Ф. № 1., Оп. № 1., Д. № 3767.
52. Лукин Ю. Новая архангельская летопись / Ю. Лукин.- Архангельск, 2008.
53. Луппов П. Н. Вотская языческая религия // Памятники Отечества. – 1995. № 1, 2.
54. Любимов В. А. Беломорские зверобои / В. А. Любимов //Патриот Севера.– Архангельск, 1985.
55. Марков С. Юконский ворон / С. Марков. – М. 1977.
56. Мосеев И. И. Поморьска говоря. Краткий словарь поморского языка / И. И. Мосеев. - Архангельск.: Изд-во Правда Севера, 2005
57. Мызников С. А. Атлас субстративной и заимствованной лексики русских говоров Северо-Запада / С. А. Мызников. – СПб., 2003.
58. Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства / А. Н. Насонов.- М., 1951.
59. Никитин Н. И. Сибирская эпопея XVII века. Н. И. Никитин. - М. 1987.
60. Овсянников О. В. Средневековые грунтовые могильники Терского берега / О. В. Овсянников // Советская археология. 1989. № 2.
61. Овсянников О. В., Ясински М. Э. Взгляд на Европейскую Арктику. Архангельский Север: проблемы и источники / О. В. Овсянников, М. Э. Ясински.- Т. I., Спб., 1998.
62. Окладников А. П. Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра / А. П. Окладников.- Москва – Ленинград, 1948.
63. Окладников А. П. Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра / А. П. Окладников. – Л., 1957.
64. Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск, 2008.
65. Остров розовый в море Белом. Северодвинск, 1992.
66. Повести временных лет. М., 1989. С.
67. Поморская сторона: культура и краткая история поморов – коренного народа Севера России. Архангельск. 2004.
68. Поморская энциклопедия: в 3 т.: Архангельск: ПГУ, 2001
69. Попов Г., Давыдов Р. Эта странная граница…//Архангельск. 1996. 23 мая.
70. Пшеничная С. Поморы оказались скандинавами С. Пшеничная // Бизнес – класс – Архангельск. 2008. 24 марта – 30 марта.
71. Размышления о Беломорском тюлене. – Архангельск: ПГУ, 1999.
72. Русский Север: этническая история и народная культура. XII-XX вв. – М., 2001
73. Селезнёв С. А. Очерки хозяйства северного края / С. А. Селезнёв. – Архангельск, 1931.
74. Селивёрстов Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах / Л. С. Силивёрстов. – Мурманское кн. изд. 2008.
75. Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск. Р. Г. / Скрынников. – 1982.
76. Следопыт Севера. Архангельск, 1986.
77. Справка начальнику Управления Министерства юстиции России по Архангельской области Ширяеву В. А. (см. приложения №1 и №2). Ректор Поморского государственного университета, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАО В. Н. Булатов, директор Центра сравнительного религиоведения и этносемиотики, доктор философских наук, профессор Н. М. Теребихин, зав. кафедрой источниковедения, археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета, доктор исторических наук, профессор В. А. Семёнов.
78. Телов Б. Попов С. Поморы и донские казаки / Б. Телов, С. Попов // Правда Севера 2002. 10 октября
79. Тиандер К. Поездки скандинавов в Белое море / К. Тиандер.- СПБ. 1906
80. Томилов Ф. С. Север в далёком прошлом / Ф. С. Томилов.- ОГИЗ Архангельское изд-во, 1947.
81. Ушаков И. Ф. Избранные произведения / И. Ф. Ушаков.- Т – II. Мурманское кн. изд-во, 1998.
82. Ушаков И. Ф. Избранные произведения / И. Ф. Ушаков.- Т – III. Мурманское кн. изд-во, 1998.
83. Ушаков И. Ф. Избранные произведения /И. Ф. Ушаков.- Т – I. Мурманское кн. изд-во, 1997.
84. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / М. Фасмер в 4 т. М., 1987.
85. Фенёв В. Н. Ермак “z Двины”. / В. Н. Фенёв. - Архангельск. 2004.
86. Фосс М. Е. Древнейшая история Севера Европейской части СССР / М. Е. Фосс.- М., 1952.
87. Центральный Военно-Морской Портал [Электронный ресурс] / Мангазейский морской ход / Игорь Козырь, капитан 1 ранга запаса, кандидат технических наук, старший научный сотрудник, член президиума РОО “Полярный конвой”, пресс-секретарь Морского литературно-художественного фонда им. Виктора Конецкого. (см. 29 ноября 2010 года в 09-30), 2010. – Режим доступа: http://flot.com/history/middleages/kochrevival.htm?print=Y Свободный.
88. Чистов К. В. Актуальные проблемы изучения традиционных обрядов Русского Севера //Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. – Л., 1974.
89. Чистов К. В. Народные традиции и фольклор. / К. В. Чистов.- Л., 1986.
90. Шелег В. А. Этнокультурные зоны Русского Севера. Механизм формирования / В. А. Шелег //Материалы международной научной – практической конференции.- Архангельск, 2000.
[i] Центральный Военно-Морской Портал [Электронный ресурс] / Мангазейский морской ход / Игорь Козырь, капитан 1 ранга запаса, кандидат технических наук, старший научный сотрудник, член президиума РОО “Полярный конвой”, пресс-секретарь Морского литературно-художественного фонда им. Виктора Конецкого. (см. 29 ноября 2010 года в 09-30), 2010. – Режим доступа: http://flot.com/history/middleages/kochrevival.htm?print=Y
Свободный.
[ii] Селивёрстов Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах / Л. С. Селивёрстов. – Мурманское кн. изд. 2008. – С. 13 – 16.
Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск: 2008. – С. 3 – 4.
[iii] Селивёрстов Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах. Мурманское кн. изд. / Л. С. Селивёрстов. – 2008. – С. 18 – 21.
Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск: 2008. – С. 3 – 4.
[iv] Селивёрстов Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах. Мурманское кн. изд.
Л. С. Селивёрстов. – 2008. – С. 17 – 21.
Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск: 2008. – С. 3 – 4.
Окладников А. П. Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра / А. П. Окладников. – Л. 1957. – С. 119.
Белов М. И. История открытия и освоения Северного морского пути / М. И. Белов. – Л. 1956. – Т. 1. – С. 146.
[v] Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск: 2008. – С. 7 – 10; 16.
[vi] Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Окладников Н. А. Российские Колумбы / Н. А. Окладников. – Архангельск: 2008. – С. 9 – 13; 16.
Размышления о беломорском тюлене. – Архангельск: ПГУ, 1999. – С. 7.
[vii] Телов Б. Попов С. Поморы и донские казаки / Б. Телов, С. Попов // Правда Севера (10 октября) 2002.
Белов М. И. Семён Дежнёв. / М. И. Белов. - М. 1955. – С. 10
Белов М. И. Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах. /М. И. Белов. – Л. М. 1952. С. 6 — 12
Никитин Н. И. Сибирская эпопея XVII века. Н. И. Никитин. - М. 1987.
Фенёв В. Н. Ермак “z Двины”. / В. Н. Фенёв. - Архангельск. 2004.
Скрынников Р. Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск. Р. Г. Скрынников. – 1982.
Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. / А. В. Ефимов. - М. 1971.
История русской Америки (1732—1867): В 3 т. / Под ред. Н. Н. Болховитинова. — М.: Междунар. отношения, 1997—1999. Глава Русские на Гавайях (1804 – 1825).
Марков С. Юконский ворон / С. Марков. – М. 1977.
Ломакин В. Н. Цикл лекций «Поморье и поморы: история и современность» / В. Н. Ломакин // ФГУК АГМДЗ и НИ «Малые Корелы»., научный архив., 2009. Ф. № 1., Оп. № 1., Д. № 3767. С. 10
[i] Булатов, В.Н. Русский Север: в 5 кн. Книга 1: Заволочье (IX – XVI вв.) / В. Н. Булатов. – Архангельск: изд-во Поморского университета, 1997. – С. 9.
[ii] Бернштам Т. А. Поморы: / Т. А. Бернштам. - Ленинград «Наука», 1978. – С. 32. История Северного крестьянства: Том 1: под ред. В. Т. Пашуто. – Архангельск: 1984. С. 37 – 38.
Лисниченко В. В. Лисниченко Н. Б. Экология помора / В. В. Лисниченко, Н. Б. Лисниченко.- Архангельск: 2007. - С. 14 – 15.
Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 32-34.
Повести временных лет. М., 1989. С. 121.
Булатов В. Н. Русский Север / В. Н. Булатов. – М. -2006. С. 39 – 40.
Брызгалов В. В. Русско-скандинавские взаимоотношения на Русском Севере в XIII – XXV веках / В. В. Брызгалов. //Лодия. 2005, № 1. С. 4 – 15.
Ушаков И. Ф. Избранные произведения: в 3 т.: Историко-краеведческие исследования. – Мурманск: Кн. изд-во, 1997. – Т. 1: Кольская земля. – С. 17-23.
[iii] Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 65.
Жеребцов Л. Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII – нач. XX в. / Л. Н. Жеребцов. М., 1972. – С. 14 – 21
Колесников П. А. Северная деревня в XV – первой половине XIX века / П. А. Колесников. Северо-Западное кн. изд. 1976, С. 72 – 73.
Булатов В. Н. Русский Север / В. Н. Булатов. – М. -2006. С. 39.
[iv] Зенгер Н. К. Поездка на Золотицкую фабрику доисторических орудий в Архангельской губернии / Н. К. Зенгер. – М. 1877. – С. 5.
Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 76.
[v] Поморская энциклопедия: в 3 т.: История Архангельского Севера. – Архангельск: ПГУ, 2001. – Т. 1. – С.11; 261.
Дмитриева С. И. Городские черты в культуре русских поморов / С. И. Дмитриева // Этнографическое обозрение №5, Наука, 1997. – 103.
[vi] Томилов Ф. С. Север в далёком прошлом / Ф. С. Томилов. - ОГИЗ Архангельское издательство, 1947. С. 17 – 18.
[vii] Справка начальнику Управления Министерства юстиции России по Архангельской области Ширяеву В. А. (см. приложения №1 и №2). Ректор Поморского государственного университета, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАО В. Н. Булатов, директор Центра сравнительного религиоведения и этносемиотики, доктор философских наук, профессор Н. М. Теребихин, зав. кафедрой источниковедения, археологии и этнографии Сыктывкарского государственного университета, доктор исторических наук, прфессор В. А Семёнов.
Мосеев И. И. Поморьска говоря. Краткий словарь поморского языка / И. И. Мосеев. - Архангельск.: Издательство «Правда Севера», 2005. – С. 5-7.
[viii] Жилинский А. А. Крайний Север Европейской России. Архангельская губерния / А. А. Жилинский. – Петроград: 1919. – С. 212.
[ix] Лукин Ю. Новая Архангельская летопись / Ю. Лукин. – Архангельск: 2008. С. 73.
Размышления о беломорском тюлене. – Архангельск: ПГУ, 1999. – С. 7.
[x] Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 342 – 344.
Ушаков И. Ф. Избранные произведения: в 3 т.: Историко-краеведческие исследования / И. Ф. Ушаков. – Мурманск: Кн. изд-во, 1997. – Т. 2: Кольский Север. – С. 30 – 33.
Селезнёв С. А. Очерки хозяйства северного края / С. А. Селезнёв. – Архангельск: 1931. – С. 123.
Жилинский А. А. Крайний Север Европейской России Архангельская губерния / А. А. Жилинский. – Петроград: 1919. – С. 212 – 213.
[xi] Селезнёв С. А. Очерки хозяйства северного края / С. А. Селезнёв. – Архангельск: 1931. – С. 124 – 125.
Крысанов А. А. Тресковый промысел онежан на Мурмане (1850 — 1920 годы) / А. А. Крысанов. – Онега: 2002.
Ушаков И. Ф. Избранные произведения: в 3 т.: Историко-краеведческие исследования / И. Ф. Ушаков. – Мурманск: Кн. изд-во, 1997. – Т. 2: Кольский Север. – С. 13 – 20.
[xii] Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 342 – 344 – 347.
Селезнёв С. А. Очерки хозяйства северного края / С. А. Селезнёв. – Архангельск: 1931. – С. 122 – 123.
[xiii] Ушаков И. Ф. Избранные произведения: в 3 т.: Историко-краеведческие исследования / И. Ф. Ушаков. – Мурманск: Кн. изд-во, 1997. – Т. 2: Кольский Север. – С. 58 – 59.
Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 389 – 418.
Селезнёв С. А. Очерки хозяйства северного края / С. А. Селезнёв. – Архангельск: 1931. – С. 122 – 123.
Жилинский А. А. Крайний Север Европейской России Архангельская губерния / А. А. Жилинский. – Петроград: 1919. – С. 214 – 216.
Жилинский А. А. Зверобойный промысел в Белом море / А. А. Жилинский. – Петрозаводск: 1951. – С. 16.
Бернштам Т. А. Русская народная культура Поморья в XIX – начале XX в. – Этнографические очерки / Т. А. Бернштам. – Л., 1983. – С. 75; 80 – 84.
Любимов В. А. Беломорские зверобои В. А. Любимов // Патриот Севера. – Архангельск.: 1985. – С. 165 – 177.
[xiv] Размышления о беломорском тюлене. – Архангельск: ПГУ, 1999. – С. 30 – 31.
Любимов В. А. Беломорские зверобои / В. А. Любимов // Патриот Севера. – Архангельск.: 1985. – С. 168 – 175.
[xv] Ломакин В. Н. Отчёт об экспедиции в с. Койда в рамках научной темы: «Поморское судостроение». ФГУК АГМДЗ и НИ «Малые Корелы»., научный архив., 2008. Ф. № 1., Оп. № 1., Д. № 3515.
Ломакин В. Н. Описание основных типов поморских судов / В. Н. Ломакин // Традиционная культура Русского Севера: истоки и современность / В. Н. Ломакин. – Архангельск, музей «Малые Корелы»: 2010. С. -346.
Белиенко В., Брызгалов В. Карбас. В. Белиенко, В. Брызгалов // Катера и яхты. 1990. № 6 (148). – С. 101 – 102.
Овсянников О. В., Ясински М. Э. Взгляд на Европейскую Арктику. Архангельский Север: проблемы и источники / О. В. Овсянников М. Э. Ясинский. – Т. I., Спб., 1998. С. 346; 350.
Леонтьев А. И. Зимняя сторона / А. И. Леонтьев. – Архангельск: 1999. – С. 263 – 264.
Яковлев И. И. Корабли и верфи. Изд. – 2-е. / И. И. Яковлев. - Л., 1973. С. 31 — 32.
Богославский П. А. О купеческом судостроении в России, речном и прибрежном. П. А. Богославский. - СПб. 1859. С. 60 — 61
Дубровин Г. Е., Окороков А. В., Старков В. Ф., Черносвитов П. Ю. История севернорусского судостроения. - СПб. 2001. - С. 296.
Морозов С. Беломорские суда XIII-XVI вв. / С. Морозов //Альманах «Соловецкое море», № 1, 2002. С. 9.
[xvi] Дыгало В. Аверьянов М. История корабля / В. Дыгало, М. Аверьянов. – Москва, 1991., С. – 11
Белов М. И. Арктическое мореплавание с древнейших времён до середины XIX в. М. И. Белов // История открытия и освоения Северного морского пути. Т. I. М. 1956. С. 367;
Белов М. И. Мангазея. М. И. Белов. - Л. 1969. С. 24;
Окладников Н. А. Российские колумбы. Архангельск / Н А. Окладников. - 2008. С. 13 — 14.
История отечественного судостроения. Т. I. СПб. 1994. С. 36 – 37.
Дубровин Г. Е., Окороков А. В., Старков В. Ф., Черносвитов П. Ю. История севернорусского судостроения / Г. Е. Дубровин, А. В. Окороков, В. Ф. Старков, П. Ю. Черносвитов. - СПб. 2001. - С. 205.
Белов М. И., Овсянников О. В., Старков В. Ф. Мангазея, мангазейский морской ход / М. И. Белов, О. В. Овсянников. - Ч. I. Л., 1980. С. 121.
Дубровин Г. Е., Окороков А. В., Старков В. Ф., Черносвитов П. Ю. История севернорусского судостроения / Г. Е. Дубровин, А. В. Окороков, В. Ф. Старков, П. Ю Черносвитов. - СПб., 2001. - С. 217; 223; 220.
Овсянников О. В., Ясински М. Э. Взгляд на Европейскую Арктику. Архангельский Север: проблемы и источники. О. В. Овсянников, М. Э. Ясински Т. I., Спб., 1998. С. 339.
Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Ломакин В. Н. Описание основных типов поморских судов // Традиционная культура Русского Севера: истоки и современность / В. Н. Ломакин. – Архангельск музей «Малые Корелы»: 2010. С. -341 – 344.
Селивёрстов Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах. Л. С. Селивёрстов. – Мурманское кн. изд. 2008. – С. 17 – 18.
[xvii] Шмигельский Л. Два плавания Ричарда Ченслера. // Остров розовый в море Белом. / Л. Шмигельский. – Северодвинск 1992. – С. 16 – 17.
Кочина В. Кочи на Поморье / В. Кочина // Экспедиция (декабрь), 2004.
Киприянов В. Архангельск. Выпуск – I. Архангельск, 1993. – С. 14.
опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: http://www.peoples-rights.info
В. Н. ЛОМАКИН - Поморы: краткий обзор истории и культуры В. Н. ЛОМАКИН - Поморы: краткий обзор истории и культуры
| 
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
