Покоритель Арктики: как Нансен боролся с людоедством в России

Невиданная засуха и всеобщая разруха после Гражданской войны вкупе с бездарной аграрной политикой большевиков, изымавших хлеб у крестьян, привели к тому, что летом 1921 года на Россию обрушился страшный голод.

 

"Я знаю. Я видел. Они вот уже месяцев шесть и более питаются одной лебедой. Без примеси какой-либо муки. Их много. Они толкут ее в ступе каким-нибудь крупным тяжелым железом или просто штырем от телеги. Толкут серую, хрустящую, заваривают ее и пекут колобки, такие хрупкие "недотроги" - прикоснешься к ним, они и рассыпаются. С жадностью набрасываются люди на серые, безвкусные, не дающие силы крошки…", - свидетельствовал корреспондент уездной газеты "Крестьянин-коммунист" весной 1922 года, рассказывая о голоде в Поволжье.

 

Такую же страшную картину увидел зимой 1921 года и русский социолог Питирим Сорокин в деревнях Самарской и Саратовской губерний. "Избы стояли покинутые, без крыш, с пустыми глазницами окон и дверных проемов. Соломенные крыши изб давным-давно были сняты и съедены. В деревне, конечно, не было животных - ни коров, ни лошадей, ни овец, коз, собак, кошек, ни даже ворон. Всех уже съели", - вспоминал впоследствии Сорокин, высланный в 1922 году из России.

 

К тому времени повальный голод распространился на территории не только Поволжья, но и Приуралья, части Казахстана, Западной Сибири и многих районов Украины. Поданным экспертов, число голодающих достигало 30 миллионов человек, что составляло не менее 20 процентов населения страны и более 25 процентов всех сельских жителей. Появилось такое жуткое явление, как людоедство, вынудившее власти выставлять караулы над свежими могилами, чтобы местные жители не выкопали и не съели трупы.

 

Это была самая настоящая гуманитарная катастрофа, но большевистские власти оказались неспособны решить эту проблему, а правительства западных держав не желали участвовать в оказании какой-либо помощи Советской России. По данным Центрального статистического управления РСФСР, в течение 1921-1922 годов только от голода умерло свыше пяти миллионов человек, что втрое превышало число погибших граждан России в ходе Первой мировой войны.

 

Своим спасением миллионы наших граждан во многом обязаны благотворительным организациям Европы и Америки, собиравшим пожертвования в том числе и от простых людей, часто отдававших все свои сбережения. Одну из таких организаций - Американскую администрацию помощи возглавлял будущий 31-й президент США Герберт Кларк Гувер, чья филантропическая деятельность спасла от голодной смерти более 10 миллионов советских граждан.

 

Не менее эффективным был и вклад знаменитого норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена, ставшего во главе организации, объединившей добровольные общества Красного Креста девяти европейских государств - Германии, Голландии, Дании, Италии, Сербии, Чехословакии, Швейцарии, Швеции и Эстонии.

 

Национальный герой Фритьоф Нансен по праву считается одним из самых популярных людей в истории Норвегии. С того момента как 20-летний второкурсник Университета Христиании, как тогда называли Осло, принял участие в четырехмесячном плавании на зверобойном судне "Викинг" в Северном Ледовитом океане, Нансен буквально заболел Арктикой, мечтая о новых полярных экспедициях и открытиях.

 

В июле 1888 года он возглавил экспедицию из пяти человек, которая решилась пересечь покрытую вечными льдами Гренландию на лыжах. На каждого члена экспедиции приходилось более 100 килограммов груза, одежда плохо спасала от сорокоградусных морозов, но это не помешало исследователям преодолеть 660 тяжелейших километров, занимаясь по дороге научными изысканиями. Домой они вернулись только в мае 1889 года, став первыми в мире людьми, совершившими переход через этот гигантский северный остров и вернувшимися в целости и сохранности. За гренландскую экспедицию Фритьоф

получил медаль "Вега" от Шведского общества антропологии и географии и медаль Виктории от Британского географического общества. Стоит отметить, что обе эти награды давались лишь в исключительных случаях.

 

Нансен не стал почивать на лаврах, приступив к подготовке новой экспедиции - на Северный полюс. Он решил построить необычный корабль, боковые части корпуса которого должны были иметь яйцевидную форму, чтобы арктический лед не ломал корабль, а как бы выталкивал его наверх. Ведь, по замыслу Нансена, этому особому кораблю предстояло вмерзнуть во льды, чтобы дрейфовать вместе с ними к Северному полюсу. В 1892 году корабль был спущен на воду, получив имя "Фрам", что по-норвежски означало "вперед".

 

24 июня 1894 года экспедиция отправилась из Христиании, имея подготовленный экипаж из 13 человек и запас провизии на пять лет. Кстати, на участие в экспедиции претендовало более 600 человек, так что пришлось проводить жесткий отбор.

 

Дрейф "Фрама" от Новосибирских островов прошел не так близко к Северному полюсу, как рассчитывал Нансен. И тогда он, взяв с собой одного из членов экспедиции, предпринял попытку прорваться к полюсу на собачьих упряжках. Однако она не удалась и, достигнув 8б°14' северной широты, то есть подойдя к полюсу ближе, чем все предыдущие путешественники, Нансен со спутником повернули назад, направившись к Земле Франца-Иосифа. Они добрались туда через три месяца и остались на зимовку, построив из камней и шкур моржей землянку.

 

Зимовка продолжалась с сентября 1895 по май 1896 года и потребовала от них не только мужества, но и умения приспосабливаться к суровым условиям Арктики. Норвежцам повезло, их нашла английская экспедиция Фредерика Джорджа Джексона, на корабле которой они и вернулись домой, пробыв в Арктике три года. А ровно через неделю завершился и исторический полярный дрейф "Фрама". Этот успех Норвегия праздновала целых пять дней массовыми шествиями, с песнями и танцами. Норвежцам было чем гордиться: они подарили миру истинных героев-первооткрывателей.

 

 

В начале XX века в Норвегии усилилась борьба за независимость, жители страны были готовы на все, чтобы добиться свободы. Фритьоф Нансен немало поспособствовал тому, что в 1905 году путем переговоров была расторгнута Шведско-норвежская уния и Норвегия стала независимым государством. Он отказался от предлагаемого поста премьер-министра, приняв предложение возглавить посольство молодого государства в Великобритании.

 

Но Арктика, Север и страсть к путешествиям не отпускали его, и в 1913 году Нансен по приглашению английского акционерного общества совершил на грузовом судне путешествие из Норвегии в устье Енисея, добравшись затем до Владивостока. Оттуда он отправился на Урал и Поволжье, завершив свое путешествие по России в Петербурге.

 

Нансен был восхищен Россией, людьми, ее населяющими, что нашло свое отражение в книге "В стране будущего", написанной по материалам этого путешествия.

 

После окончания Первой мировой войны Нансен вновь вернулся в политику, став одним из самых авторитетных деятелей созданной в 1920 году Лиги Наций. Назначенный на пост верховного комиссара по делам военнопленных, Нансен сделал все для того, чтобы вернуть домой бывших солдат, томившихся в плену. Только российских военнопленных в немецком плену было около 200 тысяч человек. Благодаря его стараниям в течение полутора лет были возвращены на родину 437 тысяч человек.

 

Первая мировая война, революция и Гражданская война выбросили за пределы России около двух миллиона человек. Они стали беженцами, с полным отсутствием какого-либо социального статуса, без права на жительство и на работу. Нансен придумал, как помочь им и сотням тысячам других беженцев в Европе, которых война лишила каких-либо документов, сделав их бесправными скитальцами.

 

С 1922 года Лига Наций начала выдавать беженцам и лицам, не имеющим гражданства, так называемые нансеновские паспорта, которые были признаны 52 странами мира. Нансеновский паспорт дал возможность начать новую жизнь в Европе и Америке беженцам из России, в том числе и таким деятелям русской культуры, как Анна Павлова, Игорь Стравинский и Сергей Рахманинов. Активность Нансена была оценена по достоинству, и в том же 1922 году ему была присуждена Нобелевская премия мира

 

 

Отчаянные призывы Нансена к правительствам западных держав помочь голодающим в России не возымели действия. Тогда он сам приехал в Поволжье, и масштабы трагедии поразили его до глубины души: "Я заранее готов был увидеть страдания, смерть и человеческое горе. Но я не предполагал, что увижу целые селения и даже целые провинции, где все только и живут в ожидании смерти-избавительницы. Я не был подготовлен к тому, что увижу мужчин и женщин, которые доведены голодом и страданиями до самых черных деяний. То, что мы видели, описать невозможно". Вернувшись в Европу, Нансен стал активно агитировать за оказание помощи голодающим, многие газеты опубликовали фотографии, которые он сделал в России.

 

В 1921 по поручению Международного Красного Креста был создан комитет "Помощь Нансена" для спасения голодающих Поволжья, куда стекались пожертвования со всего мира. Было собрано больше 40 миллионов франков, на которые закупалось продовольствие. В Россию было отправлено более четырех тысяч железнодорожных составов с продовольствием. Нансеновский комитет действовал с сентября 1921 по август 1923 года, сумев спасти от голодной смерти более шести миллионов человек.

 

 

Нансен всегда доводил все свои дела до конца. Он не хотел повторения голода в России и решил помочь молодой Советской республике, не понимая того, что большевики менее всего нуждались в подобной поддержке. Все средства, полученные им после присуждения Нобелевской премии мира, Нансен решил направить на создание двух показательных сельскохозяйственных станций в России для развития новых аграрных технологий. Он хотел создать их в Поволжье и на Украине, оснастив их по последнему слову науки и техники.

 

"Снабдить русского крестьянина машинами и семенами еще недостаточно. Нужно помочь ему подняться до высшего уровня цивилизации", - считал Нансен.

 

В январе 1923 года Нансен привозит в Москву свой проект "О восстановлении сельского хозяйства в России". Понимая, что любое хорошее дело может быть погублено "мудрым" руководством, Нансен настаивал на том, чтобы новые сельскохозяйственные предприятия создавались бы на условиях концессии, а главное, чтобы ими руководили иностранные агрономы.

 

Реакция Кремля была весьма неоднозначной. Заместитель наркома иностранных дел Максим Литвинов отправляет генсеку Сталину следующее послание: "Предложенный организацией Нансена проект производит крайне странное впечатление, заставляющее отнестись к нему с величайшей подозрительностью. Мы имеем, по-видимому, дело с попыткой окружающих Нансена дельцов использовать престиж или личную безупречность Нансена для проведения под этим флагом сомнительной комбинации, меньше всего способной серьезно содействовать нашему сельскому хозяйству".

 

Несмотря на неприятие проекта в Кремле, отказать Нансену большевики не смогли, и после шестимесячных обсуждений, в июне 1923 года, договор о концессии сроком на пять лет был утвержден.

 

Интересна судьба этих хозяйств, которую можно проследить по документам Наркомзема СССР и сообщениям в местных газетах. Известно, что оба хозяйства были оснащены 45 тракторами, а также автомобилями и запчастями на сумму в 10 тысяч фунтов стерлингов. Созданная в Саратовской губернии на базе бывшего имения в Ростошах сельхозстанция располагалась между долинами рек Хопра, Аркадака, Ольшанки и имела обширные земельные угодья с мощным черноземом. Кроме того, там были четыре колодца, два пруда и огромный плодовый сад. В хозяйстве на Украине имелся молокоперерабатывающий завод, а также конезавод, выращивавший в том числе скаковых рысаков.

 

Все это позволяло с оптимизмом смотреть на будущее станций. Тем более что возглавили хозяйства опытные иностранные специалисты. Правда, им пришлось сразу же столкнуться с реалиями советской действительности. Некачественное и дорогое горючее приводило к поломке дорогостоящей техники, а постоянное вмешательство местных властей в процесс сельскохозяйственного производства вкупе с неквалифицированной рабочей силой сводило на нет все их усилия.

 

А тут еще идеологический аспект - не может же быть капиталистическое предприятие лучше нового социалистического. Тем более что и производительность труда на сельхозстанциях была повыше, да и руководство покомпетентней. В планах у саратовского управляющего Геста Седергена было строительство зерноочистительных пунктов, разведение породистого скота, электрификация хозяйства и окружающих деревень.

 

А на Украине вообще проводилось обучение специальностям механизатора, агронома, мелиоратора, что позволило впоследствии открыть здесь сельскохозяйственный техникум. Для всех работающих на станциях был установлен восьмичасовый рабочий день, который летом увеличивался до 10 часов. Им вовремя выдавали заработную плату, а также спецодежду и посуду. В хозяйствах проводились спортивные и досуговые мероприятия. В селах и на полях появились телефонные будки для связи между хозяйственными подразделениями.

 

Как такое можно стерпеть! И вот уже ОГПУ заводит на Седергена дело, а Саратовский губком партии предлагает снять управляющего с работы, чтобы "оздоровить" обстановку. В начале 1926 года общие собрания "возмущенных" рабочих и служащих приняли обличительные резолюции, в которых содержались требования ликвидировать станции.

 

"Чаяния" народных масс были услышаны, и в феврале 1927 года Саратовскую и Криворожскую станции передали в подчинение Наркомзема, назвав в качестве причины задолженность и полное отсутствие оборотных средств по вине иностранного руководства сельхозстанций. Так что нансеновская концессия проработала всего три года вместо пяти.

 

В 1928 году в Росташах на базе сельскохозяйственной станции был создан крупный свиноводческий, а на Украине - показательный семеноводческий совхозы, которым в 1948 году по решению правительства было присвоено имя Нансена.

 

"Благодарные" большевики хотели установить Нансену памятник в Москве после его смерти в 1930 году. Моссовет даже принял соответствующее постановление, но как-то не сложилось. И все-таки справедливость восторжествовала, и в сентябре 2002 года в Москве, в Большом Левшинском переулке, состоялось открытие памятника Фритьофу Нансену, так много сделавшему для народа этой страны.

 

 

Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В.