Элеонора Панкратова - Гамсун и Россия (2011)
 В юности нобелевский лауреат Кнут Гамсун (1859—1952) писал о себе: «Моя жизнь — это неустанный полёт через многие земли. Моя религия — безудержное поклонение природе. Мой мир — эстетическая литература». Слова Гамсуна оказались пророческими во всех смыслах. Ему довелось много путешествовать. Германия, Америка, Россия сыграли значительную роль в жизни Гамсуна, с этими странами у него складывались свои, порой «драматические отношения».
Посетивший Норвегию в 1905 г. М.М. Пришвин в своей книге «За волшебным колобком» (1908) писал: «Все мои помыслы обращены теперь к Норвегии... у русских есть какая-то внутренняя интимная связь с этой страной. Быть может, это от литературы, так близкой нам, почти родной. Но, быть может, и оттого, что европейскую культуру не обидно принять из рук стихийного борца за неё, норвежца. На судах наши русские моряки встречаются и с англичанами, и с немцами, но всегда отдают предпочтение норвежцам: самый лучший народ норвежцы — слышал я сотни раз». Эти слова как нельзя лучше определяют и отношение русских к норвежцам, Норвегии, её культуре.
Далее Пришвин рассказывает, как плывя на пароходе среди норвежских фиордов, он решил было подразнить своих норвежских попутчиков: «Я говорю им, что Ибсен был великий писатель, но и у шведов есть недурные: Бьёрнсон, КНУТ ГАМСУН (выделено мной — Э.П.). Я перечисляю ряд имён норвежских писателей и называю их шведскими. Такого эффекта я даже не ожидал. Я никак не думал, что писатели, которых, вероятно, не очень-то знают эти захолустные люди, могут быть предметом такой национальной гордости».
Хочется привести ещё один любопытный факт: выдающийся норвежский поэт Нурдаль Григ, посетивший Россию в 1933—1934 гг. писал впоследствии в своём эссе «Кнут Гамсун»: «Несколько лет тому назад осенью я находился проездом в Архангельске, мне нужно было сесть на пароход, чтобы ехать дальше. В доме, где я остановился, мне случайно попалось на глаза собрание сочинений Гамсуна в шестнадцати томах. Я тотчас набросился на книги, принялся читать „Голод". Я пропускал пароход за пароходом, отплывающие в Мурманск, и, погрузившись в мир родного языка, запоем стал перечитывать „Пана", „Мистерии", „У жизни в лапах"».
У Кнута Гамсуна есть, несомненно, своё прочное место и в русской духовной жизни. Общеизвестно, что он был одним из любимых и читаемых у нас авторов и в 90-е годы XIX века, и на рубеже XIX—ХХ веков, впрочем как и теперь. Всегда были читатели, которые с нетерпением ждали выхода его новых произведений. Некоторые его романы издавались в России даже раньше, чем в Норвегии.
В связи с этим несомненный интерес представляет переписка Гамсуна с Константином Пятницким, основателем и главным редактором московского издательства «Знание», из которой следует, что написание романа «Бенони» было во многом простимулировано авансом, полученным Гамсуном от издательства. Между Кнутом Гамсуном и «Знанием» был подписан договор, согласно которому издательство приобретало на трёхлетний срок (1908—1911) исключительные права на публикацию произведений писателя (новые работы Гамсуна должны были выходить в России по крайней мере на два месяца ранее, чем в какой-либо другой стране, включая Норвегию). Общие суммы гонораров были оговорены на каждое издание, но при этом распределялись как регулярное ежемесячное жалованье штатному сотруднику.
Гамсуна восторженно, но при этом осмысленно любили русские классики. Чехов называл роман «Пан» «чудесным и изумительным», для Блока Кнут Гамсун — «утончённый поэт железных, северных ночей, северных закатов, звенящих колокольчиков, проникший в тайны природы».
Куприн писал в 1908 г.: «И если имя Гамсуна действительно теперь на устах всех образованных русских читателей, то это явление приятно заметить как рост художественного понимания и повышения вкуса. Он пишет так же, как говорит, как думает, как мечтает, как поёт птица, как растёт дерево. Все его отступления, сказки, сны, восторги, бред, которые бы были нелепы и тяжелы у другого, составляют его тонкую и пышную прелесть. И самый язык его неподражаем — этот небрежный, интимный, с грубоватым юмором, непринуждённый и несколько растрёпанный разговорный язык, которым он как будто бы рассказывает свои повести, один на один, самому близкому человеку и за которым так и чувствуется живой жест, презрительный блеск глаз и нежная улыбка. Но имя Гамсуна останется навсегда вместе с именами всех тех художников прошедших и грядущих веков, которые возносят в бесконечную высь ценность человеческой личности, всемогущую силу красоты и прелесть существования и доказывают нам, что «сильна как смерть любовь» и что ничтожны и презренны все усилия опутать её цепями условности».
Творчество Гамсуна явилось откровением для русской публики, оно показывало самоценность жизни, человеческого существования. Российское общество буквально бредило Гамсуном. Журналист с российскими корнями, Марк Левин, корреспондент норвежской газеты «Моргенбладет» писал о настоящем «культе Гамсуна» в России. Добавлю от себя: в стране, где литература традиционно во многом играла роль общественной трибуны и всегда была как бы бесплотна.
Наиболее полное многостороннее фундаментальное исследование на тему роли Гамсуна в русской духовной жизни было написано ещё в 1969 г. Мартином Нагом. На него ссылается и профессор Харалд Несс в шеститомном собрании писем Гамсуна, вышедшем в издательстве «Гюльдендаль» в 1994—2000 гг. В этом исследовании Наг представил огромный фактологический материал в диапазоне от прямых упоминаний свидетельств, цитат, аналитических выкладок, архивных данных до дерзких догадок по поводу возможных творческих импульсов. Исследователь пишет, что загадочное, манящее имя Иллаяли, которым герой «Голода» назвал случайно встреченную даму, перекликается, по его мнению, с именем одного из героев пьесы Юрия Олеши «Список благодеяний», пародийного персонажа Улялюма. Перу того же автора принадлежит вышедшая в 1998 г. монография «Гений Кнут Гамсун — норвежский Достоевский».
Гамсун сам по себе — целый мир и писатель мирового значения, слава которого не тускнеет со временем. В последние годы его перевели даже на индонезийский и азербайджанский языки. Есть две страны, которые сыграли особую роль в жизни Гамсуна, — это Германия и Россия.
В 1900 г. Гамсун писал литературному критику и писательнице Дагни Кристенсен: «Как это, наверное, удивительно знать русский язык. О, Боже, как это было бы замечательно для меня владеть русским! Я был в Петербурге, в Москве, путешествовал по России и Кавказу, более чудесного, сказочного путешествия в жизни не было, особенно незабываема дорога из Владикавказа в Тифлис... Это другая планета, там люди красивей, вино красней, горы выше. А где-то рядом с Казбеком навсегда поселился Всевышний». В 1906 г. он писал переводчице Марии Благовещенской: «Не понимаю, зачем русские так много переводят с других языков. У вас ведь у самих лучшая литература в мире! Во всём мире. О, если бы я только знал русский! Подумать только я смог бы прочитать и Достоевского, и Гоголя, и Толстого, и всех прочих в оригинале».
Об упомянутом в первом письме путешествии по России Гамсун написал книгу «В Сказочном царстве» (1903). Книга только по внешней канве похожа на привычные путевые заметки, скорее это импрессионистические зарисовки, мимолётные впечатления, импульсы. В ней трудно найти какие-то подлинные реалии. Ключевыми словами для осознания написанного Гамсуном является подзаголовок книги — «об увиденном и пережитом» («oplevеt оg drømt»). Совершенно очевидно, что перед нами не реальная картина России, а некий причудливый «ландшафт души» писателя, порождённый прихотливой игрой воображения, в соответствии с тем, как он описывает процесс своего творчества в знаменитом эссе «О бессознательной духовной жизни».
Описания Гамсуна странны и причудливы, начиная от описания внутреннего убранства церкви (где якобы выставлены гвоздь от креста Господня и лоскут от ризы, что невозможно в Православной Церкви) и до рецепта приготовления щей.
При этом реальная Россия как географический сосед всегда была где-то рядом, присутствовала в сознании и творчестве писателя. Во время остановки поезда на каком-то полустанке на юге он видит молотьбу и вспоминает: «Помню, когда я был маленький и мы жили в Нурланне, привезли нам архангельское зерно и небольшая мельница моего отца с трудом молола его». Русские корабли — постоянные гости, неотъемлемая часть жизни норвежских портов, он упоминает об этом и в своей статье о Нурланне «Теолог в сказочной стране». Герой «Голода» находит работу на барке под русским флагом; лейтенант Глан в романе «Пан» говорит с Эдвардой о поездке её отца, купца Мака, в Россию; Бенони Хартвигсен из одноимённого романа рассуждает так: «В такой огромной стране, как Россия, мало ли отчего меняются цены на хлеб. Припустят, к примеру, дожди. Дороги развезёт. Крестьянину с урожаем не добраться до городов. Ну, цены в Архангельске и подскочат».
Духовный мир Гамсуна характеризует тесная связь с русской культурой. В своих письмах Гамсун упоминает Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, не говоря уже о Толстом и Достоевском. Достоевский был его любимым писателем. Его портрет висел у Гамсуна над кроватью рядом с портретом Гёте. Своей жене Марии Гамсун писал: «Достоевский — единственный писатель, у которого я чему-то учился, он самый великий из русских гигантов».
При этом Гамсун никогда сознательно не стремился подражать Достоевскому, но тот ему был настолько духовно близок, что с этим оказалась связанной история о плагиате. В 1889 г. Гамсун написал новеллу «Азарт», сюжет которой напоминал роман Достоевского «Игрок». Конечно же, Гамсун как самостоятельная ярчайшая творческая личность и честный человек не мог копировать чужое творчество, тем более заниматься литературным воровством. На норвежском «Игрок» вышел после того, как Гамсун отдал в печать свой рассказ. Он просто прочёл английский перевод романа, напрочь забыл об этом, а потом сам заново как бы сочинил его, извлёк из своего подсознания. Впоследствии Гамсун заново переписал рассказ, назвав его «Отец и сын».
Тема «Гамсун и Толстой» блестяще разработана профессором Эриком Эгебергом, который справедливо говорит, что на первый взгляд «взаимоотношения» между Гамсуном и Толстым «можно трактовать лишь в форме перечня больших и мелких, чаще всего больших, различий и противоположностей». Поскольку совершенно очевидна близость Гамсуна Достоевскому, то это как бы заведомо исключает соотнесённость с его антиподом Толстым. Ведь это писатели, находящиеся в заведомо разных эстетических плоскостях. В одной из своих лекций, опубликованных под заголовком «Турне», Гамсун желчно говорит об обольщении иллюзией знания, о религии, о Будде, о чепухе, о Толстом, в то время как Толстой в своём трактате «Что такое искусство» также обрушивается на литературные и художественные авторитеты, за абсурдность и аморализм их творчества. Глубинное сходство между двумя писателями Эгеберг видит в том, что итог размышлений обоих писателей один: значение имеет «жизнь, а не слова», а фундаментом радикализма является неприятие и Гамсуном, и Толстым современной им в цивилизации, руссоистское стремление к земле, к почве.
Особое отношение к Гамсуну было у А.М. Горького. Можно предположить, что во многом именно благодаря пристрастию «образцового пролетарского писателя» к творчеству норвежского собрата по перу, со вкусами которого нельзя было не считаться, произведения Гамсуна неустанно издавались в советское время, вплоть до 1934 г., когда опубликовали завершающую часть трилогии об Августе «А жизнь идёт». В одном из писем Гамсуну о его ранних романах Горький писал: «Ваши книги — источник высокого духовного наслаждения... это гениальные книги, Гамсун, и я совершенно серьёзно, искренне говорю Вам: сейчас в Европе Вы — величайший художник, равного Вам нет ни в одной стране».
Удивительно, но в их судьбах так много общего: служение «в людях» в ранние годы, нищета, скитания и отсутствие образования, идеологические пристрастия. Обоих восхищали сильные личности, оба (увы!) так или иначе поддерживали тоталитарные режимы. Выражаясь языком социальной психологии, можно говорить о сходных типах личности, но это, конечно же, предмет специального научного исследования.
Гамсун был известен в России и как драматург. На русской сцене с большим успехом шли его пьесы «У врат царства», «Игра жизни», «У жизни в лапах» («В тисках у жизни»). История, связанная с постановкой последней, вероятно сама могла бы стать сюжетом для пьесы. Обаятельная актриса и интеллектуальная женщина Мария Германова сумела убедить Гамсуна, что она будет лучшим переводчиком пьесы нежели ставший уже к тому времени переводчиком-классиком Пётр Готфридович Ганзен. Гамсун отказался принять находившегося в Кристиании Петра Ганзена, который хотел обсудить с ним некоторые вопросы сотрудничества, сказав, что никого не принимает и сам не делает визиты. После этого оскорблённая чета Ганзенов отказалась от всякого сотрудничества с Гамсуном. Между тем актеры МХАТа сочли перевод Германовой неудовлетворительным, и новый перевод был заказан Раисе Тираспольской. Германова лишилась главной роли. Эта роль была отдана жене Чехова Ольге Книппер. Перевод долго не был готов, при этом у издательства «Знание» возникли проблемы с оплатой труда переводчиков. Во всей этой истории активно участвовал и Гамсун, который хотел, чтобы всё было по справедливости.
Пьеса «У жизни в лапах» была поставлена и имела большой успех, особенным успехом пользовался Качалов в роли набоба Пера Баста.
Косвенно тема «Гамсун и Россия» оказалась связанной с темой «Гамсун и Финляндия» (третьей по значению страной, сыгравшей определённую роль в жизни писателя). От своих друзей в Финляндии Гамсун много слышал о политике русификации, которую стал активно проводить новый генерал-губернатор Николай Бобриков. В мае 1899 г. в знак солидарности с финским национально-освободительным движением, находясь в Гельсингфорсе перед поездкой в Россию, Гамсун выступил в актовом зале университета с лекцией «Жизнь писателя», в которой позволил себе нелестные высказывания в адрес царской России.
В начале ХХ в. в Санкт-Петербурге вышло два собрания сочинений Гамсуна: Полное собрание сочинений в 14 томах (1910) и Собрание сочинений в 12 томах (1908—1918). Были также многочисленные отдельные книжные издания и публикации в журналах и альманахах.
В советский период судьба изданий Гамсуна была довольно драматична. Последнее издание Гамсуна было осуществлено, как упоминалось выше, в 1934 году, это был роман «А жизнь идёт», затем до начала 1970-х гг. — полное молчание. Потом началось движение в академических кругах (для меня явилось неожиданной радостью предложение кафедры истории зарубежной литературы филфака МГУ написать диплом о творчестве Кнута Гамсуна), а позднее и в сфере издательской деятельности. В 1970 г., после более чем трёх десятилетий молчания, был издан двухтомник избранных произведений Гамсуна.
В предисловии Б. Сучкова было сказано: «Лучшие произведения Гамсуна давно уже стали неотъемлемой частью классики новейшей мировой литературы. Он уловил многие новые конфликты и общественные настроения, привнесённые в мир веком двадцатым, противоречиями его цивилизации». Сучков справедливо резюмировал: «Время унесло всё наносное и ложное в наследии Гамсуна, и в сознании нашем он предстает как художник, воспевший красоту и силу любви, изобразивший с глубочайшей проницательностью сложность жизни человеческого сердца и те новые конфликты, которые внёс в историю век двадцатый».
В 1990-е гг. с началом перестройки начался Гамсуновский бум. В один прекрасный день из издательства «Радуга» мне позвонила редактор серии «Писатель и время», где незадолго до этого была опубликована публицистика Юхана Боргена, и сказала: «Ну, вот теперь-то уже можно опубликовать у нас и вашего любимого норвежского классика!». «Ибсена?» — спросила я, затаив дыхание. «Да нет же, Гамсуна!»
Так началась работа над сборником «В сказочной стране» — путевые заметки, статьи письма, — об издании которого я могла только мечтать. В Норвегии он вышел в 1993 г. Теперь почитатели Гамсуна смогли прочесть забытые с дореволюционных времён очерки — впечатления о путешествии по России и Кавказу, а также впервые познакомиться с его знаменитыми лекциями о литературе и программной статьёй «О бессознательной духовной жизни».
Событием в культурной жизни нашей страны стал выход однотомника произведений Гамсуна в Санкт- Петербурге (тогда ещё Ленинграде), в который вошли старые классические переводы новелл писателя, сделанные К. Бальмонтом и А. Блоком. В 1993 г. в издательстве «Старт» вышел сборник «На заросших тропинках». В 1999 г. увидел свет самый последний и, по моему мнению, недооценённый роман Гамсуна «Круг замкнулся» в блестящем переводе Софьи Фридлянд. И, наконец, в 1994—2000 гг. издательством «Художественная литература» было издано шеститомное собрание сочинений Кнута Гамсуна.
В конце 2001 г. в Мурманске в рамках российско-норвежского проекта опубликована книга «Незнакомый Гамсун», одним из лейтмотивов которой является тема «Гамсун и Россия». В этот сборник, кроме не публиковавшихся ранее на русском языке статей и писем, вошёл самый первый роман писателя «Бьёргер» (1878), написанный им в восемнадцатилетнем возрасте, интересный отнюдь не только автобиографичностью. Уже в этом, во многом ещё незрелом романе наметились основные темы творчества Гамсуна: изображение крестьянской жизни, скитания, сильные любовные страсти. Здесь уже в полной мере прозвучала мысль о том, что сущность жизни неизменна, вечна природа, её круговорот, и в связи с этим «Бьёргер» может служить в какой-то мере ключом ко всему дальнейшему творчеству писателя.
Важно и то, что в этом романе есть черты, которые дают повод для сопоставления творчества Гамсуна с творчеством Чехова. Вопрос о прямом влиянии исключён, речь может идти о типологическом сходстве, общей духовной атмосфере, о сходных эстетических умонастроениях и общем «языке эпохи».
Во многих жанровых сценках романа царит общая с чеховской прозой атмосфера, общее мироощущение, восприятие действительности. Сходство заметно и в иронии, и в своеобразном мягком юморе, связанном с изображением Гамсуном и Чеховым тех персонажей, которых можно назвать гротескными, особенно в речевых характеристиках. Персонажи Чехова часто произносят речи, смысл которых тёмен и непонятен окружающим, либо изначально абсурден. За этим, как и у Гамсуна, стоит неприязнь к разного рода интеллектуальным доктринам, бесплодному умствованию. Сходные черты мы видим у персонажей Гамсуна, которых можно условно назвать чудаками.
В 2006 г. в издательстве «ОГИ» вышел сборник «Мечтатели», куда вошли стихи Гамсуна в переводе Аллы Шараповой.
В 2007 г. Санкт-Петербургское издательство «Владимир Даль» выпустило тематический сборник произведений Гамсуна «О духовной жизни современной Америки». В него вошли статьи и письма об Америке, в которых великий норвежец восхищается красотой природы, трудолюбием американцев, но в то же время обличает их бездуховность.
В последнее время на русском языке издаются и переиздаются наиболее любимые и популярные романы — «Пан», «Виктория», «Голод», «Плоды земли», что свидетельствует о непреходящем интересе к творчеству писателя в России. Порой мы даже сами не догадываемся, насколько глубоко Гамсун вошёл в наш духовный мир. Как-то, листая перекидной календарь у себя на письменном столе, я увидела на одном из его листков афоризм дня — слова героя романа Гамсуна «Странник играет под сурдинку»: «Право жить есть такой щедрый, такой незаслуженный дар, что он с лихвой окупает все горести жизни, все до единой».
На мой взгляд, главный урок творчества Гамсуна в любви к человеческой жизни. Поэтому произведения его читаются в разных странах, в том числе и в России, завораживая любовью к жизни всё новые и новые поколения.
Статья в данном варианте впервые опубликована в альманахе "Чело", № 1 (49), 2011, с. 58-61. С другим вариантом статьи вы можете ознакомиться здесь.
(с) Элеонора Панкратова. Публикуется с разрешения автора.
Элеонора Панкратова - Гамсун и Россия (2011)
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
